Вскоре после переезда Луи к Мэйенн та получила работу прислуги в одной белой семье, проживавшей неподалеку, на Кэнл-стрит. Армстронг помнил мать, кипятившую и стиравшую белье в жестяном баке, который стоял во дворе дома на топившейся углем жаровне. Если до этого Мэйенн и занималась сомнительным ремеслом, то теперь она явно одумалась. Вскоре Луи начал посещать школу, расположенную совсем близко от дома, на улице Саус-Фрэнклин. Прямо напротив находилась другая его «школа» — зал «Фанки-Батт». В своих воспоминаниях Армстронг утверждает, что школой руководила мадам Мартин. В сохранившихся же документах сказано, что директором школы был некий Артур П. Уильямс. Многие новоорлеанские музыканты сохранили о мадам Мартин самые лучшие воспоминания. По всей вероятности, она была темнокожей креолкой. Один из ее детей, Генри Мартин, впоследствии стал уважаемым в городе ударником. Мы не знаем, какие успехи делал Луи в школе, но читать, писать и считать он выучился. Позднее Армстронг рассказывал, что в детстве ему часто приходилось читать во дворе дома газеты неграмотным соседям.
В те годы Луи носил голубую хлопчатобумажную куртку и такие же брюки, которые доставались ему от поклонников Мэйенн. Наверняка у него были и короткие штаны: в Новом Орлеане все подростки до совершеннолетия ходили в шортах. Вряд ли у Армстронга когда-либо было одновременно больше трех или четырех предметов одежды. И зимой, и летом он бегал босиком и воспринимал как должное то, что на ногах его почти всегда красовались синяки и ссадины.
Основной пищей семьи были красные бобы, рис, суп из стручков бамии, тушеные рыбные головы. В одной из песенок о Новом Орлеане все эти блюда названы очаровательной местной кухней. Сам Армстронг на всю жизнь сохранил любовь к красным бобам и рису. Однако эту кухню вовсе не стоит идеализировать. Суп варили из тушеных плодов окры, добавляя к ним немного моллюсков. Местное рыбное блюдо — это самая что ни на есть дешевая похлебка. Ну, а бобы есть бобы, и рис — тоже всего лишь рис. Все это была типичная еда бедняков, и современники Армстронга так ее и воспринимали. Новоорлеанский трубач Ли Коллинз пишет по этому поводу следующее: «Многие наши ребята стыдились признаться, что их воскресный обед состоял только из красных бобов и риса, поскольку это считалось едой самых бедных семей» >. Изредка Луи доставалось мясо, но не думаю, чтобы он часто пил молоко, и, уж конечно, ему не приходилось лакомиться пирожным, пирогом или домашним печеньем. Один из дружков Мэйенн по имени Том работал в отеле «Десето», находившемся на углу улиц Барон и Пердидо. Он постоянно приносил домой остатки чужих обедов — кусочки отбивных, курицы, яйца, — из которых Мэйенн делала школьный завтрак. Луи он казался роскошным, и, став уже взрослым человеком, он продолжал вспоминать об этих кусочках как о невероятных деликатесах. Конечно, вечно недоедавшему ребенку они казались изысканным кушаньем. Не думаю, что Луи по-настоящему голодал, поскольку энергии у него было в избытке. Но диету его можно в лучшем случае назвать крайне скудной и однообразной.
