Таким образом, мой прежний антисемитизм объясняется влиянием на меня учения православной церкви, но это чувство исчезло, как только я понял недочеты в духе самой церкви. Мне нужно было гораздо больше усилий, чтобы решительно преодолеть в моем характере ксенофобию, посеянную в моей душе преподавателями русской истории. Их разбор событий нашего прошлого не принимал во внимание пропасти, отделявшей неизменно народы от их правительств и политиков.
Французы порицались за многочисленные вероломства Наполеона, шведы должны были расплачиваться за вред, причиненный России Карлом XII в царствование Петра Великого. Полякам нельзя было простить их смешного тщеславия. Англичане были всегда коварным Альбионом.
Немцы были виноваты тем, что имели Бисмарка. Австрийцы несли ответственность за политику Франца Иосифа, монарха, не сдержавшего ни одного из своих многочисленных обещаний, данных им России. Мои враги были повсюду. Официальное понимание патриотизма требовало, чтобы я поддерживал в своем сердце огонь священной ненависти против всех и вся.
Что мне оставалось делать? Как мог я примирить ограниченность навязанных мне воспитанием взглядов с зовами моря, которые сулили мне радости грядущих скитаний?
Бесконечные петербургские ночи медленно сменяли одна другую. В той внутренней борьбе, которая происходила в моей душе, человек слабел пред Великим Князем.
Глава VII. Плавание Великого Князя
Для ребенка, который увлекается картинками, -
Мир так же велик, как велико его любопытство.
О, сколь необъятен мир при свете лампы,
И как он мал в дымке воспоминаний.
Бодлэр
1.
Еще одна зима; еще ночи размышлений. На этот раз на расстоянии тысячи верст от С. Петербурга.
Канун Рождества 1886 г. Рында полным ходом входить в территориальные воды Бразилии. Я стою на носу, – среди молочных облаков блестит созвездие Южного Креста, – я глубоко вдыхаю аромат тропических лесов.
Склянки, пробившие четыре часа ночи, возвещают окончание моей вахты, данной мне в качестве последнего испытания. Внизу в кают-компании меня ожидает холодный ужин и графин замороженной водки.
Масло потрескивает в лампе, раздаются размеренные шаги офицера на вахте, – а вокруг тишина… Чудесная тишина военного корабля на рассвете. Полная глубокого значения. Проникнутая величием вселенной. Дарящая посвященным прозрение.
Трудно себе представить, что там где-то есть Россия, что где-то позади остался Император, Царская семья, дворцы, церкви, парады, казаки, величавая красота отягощенных драгоценностями женщин.
