- Товарищ полковник, - умоляюще просит он, - ну, отпустите меня. Я же не куда-нибудь прошусь, а в вашу же боевую дивизию.
- Нет, не могу. Строгий приказ... Может, вы приказа этого не знаете? спрашивает Сергей Алексеевич.
- Товарищ полковник, я все приказы знаю. И все же прошу - отпустите. Ну, что вам я - один летчик? У вас же летчиков много...
- Конечно, много. Но все просятся отпустить! Я прямо-таки не знаю, что с вами делать, какую с вами воспитательную работу проводить.
- Отпустите. Помру я тут с тоски... Я же в вашу родную дивизию прошусь. Ну... товарищ полковник...
Егоров задумался. Встал, прошелся по кабинету...
- Товарищ полковник, очень вас прошу, - еще раз тихо сказал Воробьев. Я же там больше пользы принесу...
- Ох, Воробьев! - вздохнул Егоров. - Уговорил ты меня все-таки, затронул ты в моей душе самую-самую струнку! - Сергей Алексеевич сел и посмотрел тепло на Воробьева. - А ты знаешь, что у меня под Сталинградом было временами по двенадцать-четырнадцать полков!? Во, братец! Не дивизия, а Военно-Воздушные Силы! Да, тяжело было под Сталинградом...
- Знаю, товарищ полковник...
- Ну, раз знаешь, то передай привет Чучеву, Валентику, Белому и Горшунову и давай быстрей улетай. Чтобы завтра после обеда я тебя здесь не видел. Боевых успехов тебе!
- Спасибо, товарищ полковник! - обрадованно воскликнул Воробьев и тут же выскочил из кабинета.
...Август 1944 года. Аэродром Чеховцы под Лидой.
Над посадочным "Т" пролетел на небольшой высоте самолет Пе-2. Лихо выполняя развороты, он зашел на посадку и отлично приземлился. В нем находились летчик Воробьев, штурман Мельниченко и стрелок-радист Агафонов.
Вскоре Николай Петрович Воробьев был в нашем полку назначен командиром звена.
...Солнечный ясный день 17 октября 1944 года. Третий день прорыва обороны гитлеровцев у ворот Восточной Пруссии.
Командир звена Воробьев со штурманом звена Александром Михайловым и стрелком-радистом Виктором Агафоновым летают в девятке Макеева.
В 16.30 эскадрилья поднялась с аэродрома третий раз в воздух. Боевая задача: нанести бомбардировочный удар с горизонтального полета по скоплению вражеских танков в районе Эйдкунен-Гумбинен.
В воздухе над линией фронта относительно спокойно. Появляющиеся парами, по-воровски "мессершмитты" и "фокке-вульфы" не делают атак по нашим Пе-2, идущим в плотном строю: "яки" и "лавочкины" создали в воздухе хороший щит прикрытия.
Вскоре девятка Макеева перелетела всю в огне и дыму линию фронта. Заходящее солнце, зависнув впереди группы, затрудняет летчикам и штурманам смотреть вперед - обнаружить вражеские танки. А тут еще ударили зенитки. Разрывы снарядов ложатся все ближе и ближе к нашим самолетам.
