- Выводи! Ну выводи же! - кричал Николаеву сопровождающий его Лавров.
Нет, не в белых перчатках летают летчики-испытатели.
Слышал это лавровское тревожное "Ну выводи же!" и, словно борясь со стихией, боролся с неведомыми силами в кабине своего Л-29 Николаев испытатель первого класса, полковник, Герой Советского Союза. Боролся до самой малой высоты, но все же вывел Самолет в нормальное положение.
Когда после полета расшифровали записи самописцев, пришли, как говорится, в ужас. Перегрузка и нагрузка на рули были настолько велики, что могли разрушить самолет.
И потому теперь перевернутый штопор Л-29 запрещен Инструкцией.
А писали ее, как видим, люди знающие, люди, влюбленные в авиацию и жизнь.
А снег все шел и шел...
Помню, зимой 1950 года целую неделю почти беспрерывно валил снег. Была нелетная погода. Наши самолеты, привязанные тросами к ввинченным в землю толстым штопорам, блаженно дремали, укрытые чехлами.
Техники убирали снег со стоянки. Мы, летчики, то помогали им, то - в который уже раз! - принимались изучать авиационные науки, то рассказывали забавные случаи из своей авиационной биографии.
Все это порядком надоело. Всем нам хотелось, чтобы скорее раздвинулись давящие на душу облака и привычный гул авиационных моторов разорвал эту гнетущую тишину.
Но снег все шел и шел..
Стоя на крыльце нашего аэродромного здания, я ловил на ладонь снежинки, стараясь успеть рассмотреть их замысловатую форму до того, как они превратятся в капельки воды. Рядом о чем-то тихо разговаривали техники самолетов Литошенко и Чуваев.
Вдруг сильный раскат грома прокатился над нашими головами. Это было так неожиданно, что мы даже вздрогнули и удивленно посмотрели вверх.
- Ого, как господь-бог на летный состав разгневался! - сказал Чуваев. Зима, а гром и молния. Интересно... Пошли ребят удивим.
Мы тут же направились в летную комнату.
В комнате было шумно. Летчики, чтобы как-то заглушить тоску по полетам, "развлекались".
В это время открылась дверь и в комнату вошел командир эскадрильи подполковник Голофастов.
- Товарищи офицеры! - подал команду Гречишкин - старший по званию.
- Ну что, опять ерунду всякую рассказываете? - строго спросил Голофастов. - Занялись бы делом...
- Товарищ командир, мы кто пищу после обеда переваривает, кто байки рассказывает, - сказал Хрипков. - Погоды нет, вот и... А что делать? Все авианауки уже, можно сказать, изучили досконально...
- Летать надо! Садитесь.
