Я тяжело вздохнул. Понял, если добавлю еще, тогда точно не повезет. Известны ему такие номера - слишком щедрые клиенты, доехав до места, и чаевые назад забирают, да еще и дневную выручку таксиста прихватывают.
- Отец, - попытался я уговорить, - у меня в травматологии друг лежит. Травма черепа. Если в восемь вечера деньги не привезу, операцию делать не будут. Может умереть.
Шофер молчал, мрачно уставившись перед собой в никуда.
- Ладно, - махнул я рукой, положил доллары на бардачок, открыл дверцу. - И на том спасибо.
Но не успел пройти и десяти метров по тротуару, как такси догнало меня и притормозило у бровки.
- Садись! - распахнул дверцу шофер.
- Вот спасибо, отец! - обрадовался я, впрыгивая в машину. В общем, только на это и надеялся - за два часа более или менее понял его натуру.
Всю дорогу шофер был мрачнее тучи и не проронил ни слова. И гнал машину как на пожар. Понять его можно - за последний год в Хацапетовке бесследно исчезли три машины такси вместе с водителями. Автомобили, по всей видимости, разобрали на запчасти, а водители как в воду канули. Никаких следов ни одного из них не нашли.
Шофер настолько резко затормозил на пятачке у бетонной ограды больницы, что машину занесло и развернуло. Я как раз приоткрыл дверцу, и меня буквально вышвырнуло из салона.
- Счастливо! - с явным облегчением бросил мне шофер и рванул с места так, что покрышки чуть не задымились.
- И тебе тоже! - крикнул я вслед, прекрасно понимая, что вряд ли он меня услышит. Будет гнать машину по Хацапетовке, как на ралли, и любого голосующего на дороге лучше собьет, чем остановится.
В палате у Владика я появился без пяти восемь. Люся нервным шагом мерила палату из угла в угол, но как только я перешагнул порог, замерла и с тревогой уставилась на меня.
- Ничего не получилось? - убитым голосом спросила она. Не верила уже ни во что.
- Это почему? - нарочито бодрым тоном возразил я. - Все в порядке!
Какое-то мгновение глаза Люси недоверчиво бегали по моему лицу. Наконец смысл сказанного достиг ее сознания, и нервное напряжение отпустило. Взгляд затуманился, рукой она, как слепая, нашарила спинку стула и села.
- Слава богу... - прошептала расслабленно. Я посмотрел на Владика. Он лежал в той же позе, что и утром, но лицо, как мне показалось, побледнело еще больше.
Возможно, в этом были виноваты сумерки.
- Как Владик? В сознание приходил?
Люся отрицательно покачала головой.
В этот момент дверь распахнулась, и в палату, включив свет, вошел интерн Лева Матюхин. Лишний раз я убедился, что приставка "интерн" никак не шла к его фигуре и умению держаться. Хирург, да и только, причем весьма опытный, уверенный в себе.
