– Да у тебя там ничего нет. А если есть, так только высохший сыр, – заметил Соловьев.
– Нет, у меня есть несколько банок консервов.
– Не хочу консервы. Вообще не хочу есть.
– Ну что ж, тогда пей кофе, кури.
– Да у меня и времени мало, Глеб.
– Ну, тогда говори, в чем дело.
Сергей Васильевич Соловьев сунул руку с короткими пальцами в нагрудный карман пиджака и извлек оттуда темно-синий узкий конверт. Конверт был не запечатан.
– Это тебе. Возьми, прочти.
– Что здесь?
– Здесь выписки из досье, фотографии, адреса и карта.
– А сроки? – даже не заглядывая в конверт, поинтересовался Глеб.
– Сроки, как, всегда, – сжатые. Чем быстрее, тем лучше. И еще одна деталь…
– Какая, говори.
– Труп должен остаться. Его должны увидеть и затем должны быть похороны, во время которых мы кое-что отследим.
– Ясно, – сказал Глеб, и его пальцы легли на плотную бумагу конверта.
Он извлек пачку сложенных вдвое страниц и шесть фотографий. Одна была групповая. Мужчины сидели за столом, густо уставленным бутылками и закусками.
– Второй справа – это он, – сказал Соловьев.
– Я его знаю, – ответил Глеб.
– Конечно, знаешь. Хотя он себя не афиширует и по телевидению его не показывают. А откуда ты его знаешь? – задал вопрос Соловьев.
– Он у меня есть в компьютере.
– А кого у тебя в компьютере нет? – поинтересовался Соловьев.
– Многих нет. Тебя нет, меня, нет Альберта.
– Альберта уже нет вообще, – сказал Соловьев и, протянув сильную руку, взял бутылку за тонкое горлышко.
– Наливай, наливай, не стесняйся, – поддержал его Глеб.
– Но я за рулем.
– Я тоже за рулем, – сказал Глеб, – но, тем не менее, надо выпить.
Мужчины вновь, не чокаясь, выпили. И на этот раз Сергей Васильевич Соловьев позволил себе закурить.
– Разбалуешься, привыкнешь, потом не отвыкнешь, – заметил Глеб.
– Не беспокойся, Глеб. Завтра об этом я забуду. Утренняя пробежка, бассейн – и все в порядке.
– Ты все еще так же силен? – улыбнулся Глеб.
– Даже не знаю, как тебе сказать, – засмеялся Соловьев. – Может, не так силен, как ты, но в общем-то стараюсь поддерживать себя в форме, не распускаться.
– Но я вижу, ты килограмма два набрал за эти полтора месяца, что я тебя не видел.
– Не два, а килограмм семьсот, – сказал Соловьев. – А как ты определил?
– У тебя на щеке есть складка. Когда ты действительно в форме, она хорошо видна, а как только ты полнеешь, она исчезает, делается почти незаметной.
– Ну у тебя и глаз! Я даже и не думал, что так можно высчитывать вес.
– Можно. Надо быть всего лишь наблюдательным.
