Вэлин принял эти условия.
- Когда отправляетесь? - спросил Ландерс.
- Сразу же, как только будем готовы, - ответил Вэлин. - О времени и месте будут оповещены те, кто непосредственно задействован в операции, и, честно говоря, я бы отнес к этой категории только Танка. Пожалуйста, не обижайтесь.
- Что вы! - смутился агент ФБР. - Какие могут быть обиды!
- Чем думаешь заняться в ближайшее время? - поинтересовался Танк.
- Как только получим деньги, отправимся в Англию и там подберем команду.
- А потом?
- Ты узнаешь об этом первым, Танк. Обещаю.
Тем же вечером Вэлин и О'Рурк вернулись на арендованной машине в Вашингтон и сели на первый самолет, вылетавший в Лондон. Валюта, составлявшая одну треть обещанного гонорара, была упакована в их багаже.
2
На рассвете дня, наступившего спустя ровно четыре недели после совещания в "подземном строении 101", старенький и изрядно потрепанный самолет "Дуглас С-47 дакота", щеголяя заплатами на изношенном фюзеляже, начал заходить на посадку со стороны восходящего солнца, держась на малой высоте, чтобы его не засекла система радаров Колумбии. Скорость вращения винтов была доведена почти до минимума, и, коснувшись земли, колеса подняли лишь небольшое облачко пыли на твердой как камень почве. Машина села в районе, расположенном в четырех часах езды на автомобиле от Боготы.
Самолет несколько раз подпрыгнул на самодельной посадочной полосе и остановился, упершись носом в густые заросли, окружавшие "аэродром", а потом медленно развернулся на восток.
Как только машина с еще работающими двигателями замерла, открылась дверца пассажирского салона и в дверном проеме появилась фигура человека. На нем была камуфляжная форма, отглаженная так, что о ее складки можно было, казалось, порезать ладонь. На рукавах красовались лычки сержанта, наряд дополняли начищенные до зеркального блеска сапоги. Вооруженный автоматом "хеклер-энд-коч" Джи-3 калибра 7,62 мм незнакомец внимательно осмотрелся.
Убедившись, что непосредственной угрозы не наблюдается, он спрыгнул на землю и еще раз огляделся по сторонам. Лишь после этого он поднял вверх обе руки, оттопырив большие пальцы, что послужило сигналом пилоту заглушить двигатели. В наступившей тишине сержант перекинул автомат за плечо, потянулся и недовольно повел носом от оседавшей пыли.
Это был очень крупный мужчина - ростом почти в шесть футов и шесть дюймов и соответствующего телосложения.
Он полез в карман и достал оттуда малиновый берет. Нахлобучив его на коротко остриженную светловолосую голову, сержант постучал кулаком по боку самолета и крикнул по-английски с сильным немецким акцентом:
