Ли заметил, с каким восторгом Одри рассказывает.
– Никогда не видел Миссисипи. Думаю, что мы все можем гордиться тем местом, где родились и живем, не правда ли?
– Да, – Одри подобрала прутик и принялась чертить на песке. – Миссисипи так прекрасна, Ли. Река отличается от океана. Она течет неторопливо, без всяких волн. Река способствует тому, что дела у моего отца идут успешно. Грузовые суда подплывают прямо к нашим владениям и забирают тюки с хлопком. Отцу нет необходимости перевозить хлопок повозками, чтобы доставить в порт. Бреннен-Мэнор производит ежегодно тонны и тонны хлопка.
– Похоже, что очень приятно жить на берегу большой реки.
«Сколько рабов нужно, чтобы собрать эти тонны хлопка?»– хотелось спросить ему. Но совершенно невозможно затевать спор о рабстве сегодня. Они только начинают тянуться друг к другу. Кажется, Одри догадалась, о чем он подумал. И торопливо переменила тему разговора, бросая чайкам кусочки хлеба.
– Почему вы не захотели работать на семейных предприятиях? – спросила она. – Если это для вас болезненный вопрос, можете не отвечать.
Ли налил в стакан лимонада.
– Нет. Мне все равно. Дело в том, что у меня нет ответа. Братья, действительно, хотели быть предпринимателями. Но я ненавижу запах и грязь на фабриках. Думаю, больше всего не люблю вид бедных рабочих, сидящих или стоящих в одном положении по двенадцать-четырнадцать часов в день. Они бесконечно выполняют одну и ту же операцию, мерзнут зимой и проливают пот летом, вдыхая грязный воздух. И все это – за рабскую зарплату, – он запнулся, смущенно взглянув на нее. – Извините, я хотел сказать, что люди на фабриках получают недостаточно за очень тяжелый труд. Наверное, я просто не могу спокойно относиться к власти богатых над бедными. Одни эксплуатируют других, зарабатывая деньги. И совсем не важно, рабов или наемных рабочих.
«Черт возьми, – подумал он, – вот мы и опять вернулись к неприятной теме».
– Ага! – Одри оперлась на локоть. – Значит, вы признаете, что люди, работающие на фабриках вашего отца, едва ли живут лучше рабов.
Ей тоже не хотелось возобновлять разговор на скользкую тему. Но не могла же она упустить возможность доказать Ли Джеффризу, что рабство не так уж ужасно. Возможно, их рабы живут не хуже, чем рабочие на грязных фабриках.
Ли огорченно улыбнулся.
– Возможно! – он выпил немного лимонада и наклонился ближе. – Но между ними все-таки огромная разница. Рабочих нельзя купить и продать, словно недвижимое имущество. Их не бьют и не принуждают жить в нищете. Не вырывают детей из материнских рук. Не выращивают для себя слуг путем скрещивания пар, подобно породистому скоту.
