Со временем она решила, что, если уж страдать, то хоть за дело, и действительно стала изменять мужу.
Она изменяла ему с бывшими одноклассниками и с теперешними сослуживцами, с соседями по дому и по дачному участку, изменяла с мясниками из ближайшего магазина и даже с участковым инспектором милиции Петуховым.
Интересно, что от этого ровно ничего в поведении мужа не изменилось, что доказывало правоту и справедливость принятого Ниной решения.
Василий продолжал ревновать жену с прежней катастрофической силой, и то, что за все это время ему так и не удалось найти своего предполагаемого соперника, только распаляло и многократно усиливало его безудержную ревность.
И вот, наконец, наступил долгожданный миг – из-за двери донесся конкретный голос возможного конкурента.
– Нина-то? – сладким голосом проговорил Гуськов, осторожно и неслышно открывая один за другим замки и запоры и стараясь не спугнуть мерзавца раньше времени, как опытный рыболов старается не спугнуть крупную рыбу, пока она как следует не схватила приманку. – А что у вас – дело к ней какое-то?
– Ты открывай дверь-то! – раздался второй голос. – Чего через дверь разговаривать? Дело к ней, дело!
Василий откинул последнюю цепочку, распахнул дверь и выскочил на площадку, как тигр выскакивает из джунглей.
На площадке находились сразу двое мерзавцев, но это ровным счетом ничего не меняло. Василий ухватил их за грудки, поднял на воздух, как кошка поднимает своих котят, как следует встряхнул и сшиб лбами. Раздался гулкий звук, какой издают сталкивающиеся бильярдные шары или африканские сигнальные барабаны, и из-за пазухи одного из незваных гостей выпал на пол черный пистолет с прикрученным глушителем. Василий пнул пистолет босой ногой, так что тот, грохоча и подскакивая, полетел в лестничный пролет.
– Нину вам, значит? – прорычал могучий Гуськов и еще раз сшиб между собой незадачливых сыщиков. Один из них пронзительно взвизгнул, а второй негромко охнул и безвольно обвис в руках Гуськова, как тряпичная кукла.
– Нину вам? – повторил Гуськов, швырнул обоих посетителей на грязный лестничный пол, еще несколько раз как следует пнул и придал им начальное ускорение.
Если бы эти двое оказали ему хоть какое-то сопротивление, он испытал бы большее удовольствие от расправы, и продлилась бы она гораздо дольше. Но так не было никакого интереса.
Василий проследил за тем, как странная парочка съезжает по лестнице, пересчитывая боками ступеньки, презрительно сплюнул и пошел досыпать.
