И, к моему величайшему удивлению, решительно никто, ни евреи, ни христиане, ни православные, ни поляки, ни извозчики, ни коридорные, ни вагоновожатые, ни кондуктора, ни городовые, ни газетчики, ни лавочники, ни нищие, ни праздношатающиеся, ни неизвестные мне случайные мои знакомцы, ни рабочие, ни подгородные крестьяне, ни чиновники, - решительно никто, ни один не заявил мне, что "у нас в Киеве" "эти изуверы" всегда запасаются человеческой детской кровью и продают ее желающим оптом и в розницу... Также я решительно, ни от кого не слыхал, чтобы в Киеве исчезали каждый день, по крайней мере, хотя бы по одному младенцу для надобности приготовления запасов крови...
На сто двадцать литров, которые, как утверждает антисемитская литература, нужны будто бы евреям ежегодно для приготовления пасхальной мацы, сами понимаете, господа, нужно много, очень много младенцев...
Мне пришлось слышать мнение бездомных поденщиков с берега Днепра: и эти, в сущности добродушные, но совершенно некультурные, темные люди,- и те своим умом дошли до того, до чего никак не могут додуматься многие из "государственных" голов.
- Зачем ему было тащить Андрюшку в печь, отбивать от ребят, среди бела дня?.. Таких дураков на свете нет... А если уж ему нужно было бы ребятенка слопать, - приди к нам на берег, сколько тут детворы? Бери, какого хочешь, без отца, без матери, - тащи, куда хочешь - никто не пикнул бы. А то, ишь, схватил, потащил... Нет, брат, теперь и .. дураков не обманешь... Веры этому никто не дает...-Так рассуждают эти люди.
Вот, видите, и до них докатились волны общественного движения, поднятые этим процессом.
Такое простое, житейское соображение, совершенно разбивающее сразу весь обвинительный акт - так просто, так ясно само по себе, так само бросается в глаза каждому, что, право, вряд ли найдется в Киеве две сотни человек, кроме тех, кто по "обязанности службы" верит чему угодно, раз {25} это приказано, - которые бы по совести, положа руку на сердце, придавали бы значение всем этим россказням.
С души скатилось бремя... Я извиняюсь перед киевлянами, что мог ранее думать так о них, но право же меня ввели в заблуждение господа союзники, так раскричавшие на весь свет, как я полагал, о расовых особенностях киевлян, сохранивших в недрах своих доисторическую привычку людоедства...
Должен сознаться, что это прямое, честное, крайне отрицательное отношение к обвинениям, возведенным на Бейлиса, очень обрадовало меня. Я на минуту предположил было, что ужасная работа всех этих "Двуглавых Орлов", по крайней мере, в низах населения, привила, оставила след ненависти, легковерия, недоверия и предубежденности, но поскольку я могу судить по своим наблюдениям - все эти темные усилия почти не оставили следа, говорю "почти" только потому, что есть же где-либо рати "союзников", которые, одурманенные сплетнями и лганьем, не ведающие науки, может быть, и верят этой древней клевете на род человеческий...
