- Вижу три торпедных катера! - неожиданно доложил сигнальщик Соломакин. - Расстояние пятьсот метров. Идут наперерез нашему курсу!
- Запросить, чьи суда!
Соломакин запросил позывные.
Катера не ответили.
Дистанция сокращалась.
- Справа еще три катера. Тоже идут наперерез! - снова сообщил сигнальщик.
Приближались вражеские суда, вооруженные, в отличие от наших, скорострельными автоматическими пушками.
- Поставить дымзавесу! - скомандовал Гончарук.
Это был блестящий маневр. Под защитой завесы наш катер сделал такой кольцевой разворот, что неприятельские суда оказались по бортам - три на левом и три на правом.
Один среди шести волков! Как отбиться?
- Расстреливать поодиночке! - приказал Гончарук.
Огонь сосредоточили на флагманском судне, наиболее крупном из вражеской эскадры. Но стрелять было нелегко. Море окончательно рассвирепело. Катера как бы пружинили на огромных волнах, снаряды летели поверху, срезая только мачты противника.
На советском катере повалилась рубка, стальной смерч проносился над головами моряков. Люди оглохли от гула орудий, и Гончарук, помогая голосу, взмахивал рупором по направлению цели.
Матрос Андруцкий, с потемневшими от напряжения глазами, поливал свинцом неприятельское судно. И тут раздалось могучее матросское "ура!". На флагмане взметнулся столб огня. Судно вздрогнуло, опрокинулось и исчезло в балтийской пучине. Под прицелом оказался второй фашист. И этот получил стальной гостинец. Меток глаз у советского моряка - подбитый хищник завертелся, будто на одной ноге, и пошел на дно.
А третий не принял боя. Удрал, укутавшись в плотное одеяло дыма.
Правый борт был чист.
Гончарук перенес огонь на левый. Враги не выдержали и, отстреливаясь, отступили.
Гончарук смахнул с лица соленые брызги и облегченно вздохнул:
- Отбой!
Только теперь моряки почувствовали усталость, мокрая одежда, как холодный компресс, прилипла к телу. Из люка вылезли мотористы, к которым не попадали волны, но они были мокры от собственного пота и масла.
- Ну, здорово ваши "ноги" работали! - похвалил их Андруцкий. А "ноги" это машина корабля. Они действительно сегодня потрудились!
- И ваши пушки крепко всыпали скорострельным автоматическим! отозвались мотористы.
Отважный экипаж прибыл на Ханко. На всех судах бригады торпедных катеров приспустили флаги.
Дверь командирской каюты открыта. На стене молчит гитара... Нет больше командира Терещенко, с которым пройдено столько суровых походов...
