Потянулся сюда разношерстный лихой народ. Кто мыть золото, кто скупать, кто, собравшись в шайки, грабить и тех и других. По золотоносным ключам стали возникать стихийные поселения. Следом, для поддержания порядка и сбора налогов пришли и государевы люди.
*Описываемые события относятся к концу 19 века.
Добрались они с описью в начале весны, по последнему снегу, и до Маркелова скита.
- Отворяй ворота, ревизия по приказу генерал-губернатора,- зычно проревел подъехавший в санях становой.
За ограду вышли Маркел, Никодим и трое из братии.
- К нам в скит чужим не можно. Мы под Богом живем. С властью дел не имеем,- твердо отчеканил Маркел.
- Я тебе покажу чертова образина "неможно",- заора л взбешенный становой, приставив острую саблю к горлу ослушника.- Прочь с дороги!
Стоявший сбоку Колода, человек медвежьей силы, не стерпев прилюдного оскорбления нанесенного наставнику, так хватил увесистым кулаком обидчика по голове, что сломал ему шею и становой рухнул на снег замертво. Перепуганные полицейские подхватили тело начальника и, не мешкая, ускакали прочь.
- Вы еще пожалеете, что на свет родились, отродье недобитое,- пригрозил один из них, обернувшись.
Маркел, сильно огорченный происшедшим наградил Колоду увесистым подзатыльником.
-Не лезь поперед батьки!
Детина воспринял такое внушение как должное и не посмел даже оправдываться.
Никто и не заметил,как во время этого переполоха с дальних саней скатился и заполз под развесистую ель связанный мужик.
Когда ржание коней и топот копыт стихли, беглец подал голос:
- Эгей-гей!Почтенные!
Притихшая братия , подавленная происшедшим, невольно вздрогнула:
- Спаси Иисусе и помилуй! Кто это?
- Мы люди темные, еловой шишкой чешемся. Лешак я. Развяжите, благодетели.
Колода опасливо подошел и, перекрестившись двумя перстами, сня ремни с рук и ног лежащего.
Перед ним встал крепкотелый, строгий с виду мужик. На медный от загара лоб из-под плотно надетой шапки во все стороны выбивались пряди густых темно-рыжих волос. Разлапистая борода, красновато поблескивая в лучах заходящего солнца, укрывала грудь. Над глазами нависали мохнатые бровищи.
- Воистину лешак! Чей будешь?
- Без роду я и племени. Вольный человек.Теперича вот в старателях счастья пытаю.
- За что ж тебя повязали?
Дело то непочтенное. Золотишко немного при мне было, хозяин кабака по бражному делу обобрал, а утром сам же предерзостно указал на меня, яко на беглого колодника, холера ему в дыхло. Правды-то, как известно, в наших чащобах не сыщешь - поди дятлу жалуйся. Да господь милостив - вас, благодетелей, послал. Благодарствую, люди добрые!- и Лешак отвесил всей братии низкий земной поклон,- А станового ты крепко двинул! Силища!уважительно добавил он, обращаясь к Колоде.- Только таперича они от вас не отвяжутся. Сматываться надобно. Не то быть смертной казни без всякого милосердия и пощады, а скит-то уж наверняка в раззор пустят. Им ведь только повод дай.
