За что он так наказал меня? Ведь я не могу жить дальше, зная, что он лежит тут, засыпанный теплой летней землей. Я со страхом взглянул на матовый вороненый циферблат, в первый раз понимая, что за вещь у меня в руках. Остальное было делом минуты.
Я прыгнул назад ровно на две недели.
...И оказался под водой. Час от часу не легче! Судорожно двигая руками, я попытался вынырнуть, но мне кто-то не давал. Меня держали за плечи, толкали вниз... Вода клубилась пузырьками воздуха. Я собрал последние силы, сбросил чужие руки и вынырнул на поверхность. Передо мной были радостные лица Макса и Толика. Не раздумывая, инстинктивно, я двинул Макса в нос кулаком.
- Ты чего?! - опешил он. - Психованный, что ли?
Кажется, он обиделся и поплыл к берегу надменным правильным брассом. Толик последовал за ним.
Я осмотрелся. Мы были в Озерках. На пляже валялись загорающие. Я поплыл к берегу. Там сидели и лежали наши, среди них Марина. Ни на кого не глядя, я нашел свою одежду, быстро натянул ее и пошел прочь.
- Серый, ты куда? Мы же только приехали! - кричали сзади.
- Прижали мы его, он испугался, - объяснил Толик.
Плевал я на них! Испугался... Я деда только что хоронил.
Я примчался домой и первым делом осторожно выведал у Светки, где находится дед. Она пожала плечами: дома...
- А как он себя чувствует?
- Прекрасно. А зачем тебе?
Я набрал номер телефона.
- Дед, это я, Сергей. Можно к тебе приехать?
- Милости прошу, - ответил он удивленно.
Я поехал к нему.
Вот эти минуты были самыми страшными - когда я ехал в трамвае к деду. Меня прямо трясло. За последние несколько часов я пережил неудачное объяснение с Мариной в лесу, танковую атаку, похороны деда и едва не был утоплен. Ощущения, прямо скажем, разнообразные. Но не это главное. Перед глазами стояли плотно сомкнутые губы деда в гробу.
Он встретил меня приветливо.
- Заходи... У тебя появились новые вопросы?
- Почему новые?
- Ну, ведь мы же с тобою вчера беседовали. Ты мне рассказывал о своих прыжках, как ты их называешь. О своих ужимках и прыжках. Не обижайся.
Вы помирились с Мариной? Кажется, сегодня ты хотел ей что-то сказать в Озерках?
"Любопытная информация", - подумал я, проходя в кабинет. Там все было по-старому. На столе лежала толстая тетрадь в кожаном переплете. Она была раскрыта на последних страницах, усыпанных ровным, мелким почерком деда.
- Что ты пишешь? - спросил я, кивнув на тетрадь.
- Мемуары... - сказал он, как-то странно взглянув на меня.
