- Элл и не останется одна в "ночлежке" с четырьмя малышами, - твердо произнесла Феба. - Это несправедливо, слишком много ответственности. Я не против, чтобы она в какой-то мере отвечала за Алекса и Клер. - Феба сама так делала в свое время. - Но не за всех четверых. Если Мэгги будет спать в новом доме, тогда или ты, или Джойс должны спать в "ночлежке" с вашими двумя детьми.
Джойс услышала только половину.
- Знаешь, мне кажется несправедливым ожидать, что Мэгги будет присматривать за детьми. Младшие дети - не ее ответственность.
- И не ответственность Элли, Или все мы... - Феба на миг остановилась и посчитала про себя: -...все мы, одиннадцать человек, спим в новом доме, или придерживаемся плана папы и Гвен.
- Не понимаю, почему мы не можем сделать, как делали всегда! - В голосе Джойс зазвучали истерические нотки. - Почему там не могут спать дети Гвен?
Дома Джойс носила длинные, свободные юбки коричневых тонов с узорами разных племен, дополняемые либо грубо расшитыми крестьянскими блузами, либо хлопчатобумажными блузонами в сочетании с жилетами ручной вязки. Эта одежда шла ей, смягчала резкие черты лица и скрывала чрезмерную худобу. Но на озере все ходили в джинсах, и теперь Джойс выглядела изможденной, недостатки ее осанки бросались в глаза.
- Дети Гвен - не дети, они взрослые, как и мы, - парировала Феба. Ничто не могло с такой легкостью превратить ее в союзницу Гвен, как противостояние Джойс. - Я не хочу там спать, ты не хочешь там спать. Почему мы должны заставлять их спать там?
Она круто развернулась и пошла прочь, не дожидаясь ответа.
В прошлом году Йен и Джойс настояли, чтобы на Рождество все собрались в их доме. Это было ужасно, и в один из редких моментов, когда они остались наедине, Феба пожаловалась Джайлсу.
- Запомни, - сказал он, - если бы мы жили в патриархальной семье, все карты были, бы теперь в руках у Джойс.
Она тогда непонимающе уставилась на него:
- О чем ты говоришь?
- Что происходит при настоящем патриархате, когда умирает королева? Кто правит замком? Кто составляет меню? Кто получает лучшие драгоценности? Жена старшего сына, а не дочери короля.
- У нас не патриархат.
А вот пункт о драгоценностях в мамином завещании был, их следовало поделить между Фебой и Эми. Это показалось Джойс оскорбительным - она рассчитывала на треть. Она обожала Элеонору, даже трепетала перед ней и настаивала при каждом удобном случае, чтобы ее считали дочерью Элеоноры в той же мере, как Фебу или Эми, - или скорее в той же мере, как Фебу, и в гораздо большей, чем Эми.
