Что Делают
Поскольку подчинившийся корреспондент не занят никакой репортерской работой по сбору фактов, не чувствует и не понимает общую атмосферу, вращаясь только в узком мирке себе подобных, не знает русской истории и обычаев, а большей частью и русского языка, то его работа сводится к следующему:
советский переводчик, которого он сам считает агентом КГБ, переводит или пересказывает ему содержание "Правды" или "Красной звезды" - это "официальная точка зрения" на какое-либо событие;
затем он беседует со своим соседом по этажу, таким же, как он сам, - это мнение "обозревателей";
в некоторых особо важных случаях спрашивает своего шофера или домработницу - это мнение "человека с улицы".
Остается только перетолковать содержание заметки в "Правде" в терминах западной журналистики и в духе общих мест о "либерализации" или, наоборот, о "возрождении сталинизма". Так появляются бессодержательные, но полные мнимой многозначительности статьи об "экономических реформах" или о "ястребах и голубях в Кремле", которые с таким же успехом могли быть написаны в Лондоне или Нью-Йорке, как и в Москве. Но, быть может, этикетка "от московского корреспондента" придает им очарование известия с места события и поднимает престиж газеты. В дальнейшем такой корреспондент, за три или четыре года пребывания в России не выучивший ни одного русского слова и не поговоривший ни с одним русским, возвращается в свою страну и котируется там уже как "знаток России". Он может писать очень враждебные или очень благожелательные советскому режиму статьи, но во всех случаях они способны только дезориентировать читателя, потому что их автор мало что знает и еще меньше понимает.
Риск
Сейчас все больше советских граждан тяготится своей изоляцией от остального мира и сами ищут каких-то контактов с иностранцами, в том числе и с иностранными корреспондентами. Но эти попытки "прорвать блокаду" натыкаются не только на противодействие КГБ, но и на предубеждение самих корреспондентов, что каждый русский, кто хочет общаться с ними, - явный или тайный агент КГБ. Эта "шпиономания" имеет, может быть, три причины: во-первых, корреспондентам могут действительно подсылать агентов; во-вторых, им может казаться странным, как это какие-то русские не побоятся встретиться с ними, когда они сами при гораздо меньшей степени личного риска боятся этого; и, наконец, она может служить хорошим оправданием собственного положения, когда корреспондент, не снимая домашних туфель, переходит из своей квартиры на втором этаже в контору на третьем посмотреть на надежные телетайпы ТАСС, вместо того, чтобы ехать куда-то к сомнительным русским друзьям.
