Голые по пояс, а то и вовсе голышом умывались на рассвете красноармейцы в шумной ледяной воде небольшого водопада. Крякали от удовольствия, играли мускулами, смеялись.
Комкор Лапиньш встал под падающую воду и стоял не двигаясь, блаженно закрыв глаза. На берегу сидел Брускин, в кожанке, с перевязанным горлом, и чистил белым порошком зубы.
— Это кто тебя так, Иван? — громко спросил Колобков, указывая на искусанную до локтя Иванову руку.
— Это?.. — Иван придумывал, что бы ответить, и придумал: — Обезьяна...
— Ну? Это как же?
— Да спал сегодня крепко после разведки, а она в палатку забралась... Да я и не чуял.
— Крупная?
Иван посмотрел на шрамы.
— Да вроде крупная.
— Белая?
— Чего?
— Обезьяна, говорю, белая была?
Красноармейцы вокруг с интересом слушали разговор. Серьезный тон давался Новику все труднее.
— Где же ты видел белых обезьян? — растерянно спросил он.
— А звали ее как? — прокричал сквозь смех Колобков.
Красноармейцы взорвались смехом, и Иван не выдержал, тоже захохотал.
Дорога была хотя и лесной, но широкой, и потому двигались быстро.
Лапиньш ехал верхом в середине колонны. Рядом с ним был Брускин с перевязанным горлом. Их окружала тройная цепь всадников, которые посматривали по сторонам настороженно и зорко. Лапиньш говорил что-то улыбающемуся Брускину и смеялся во весь рот. Комкор преобразился. Это был не смертельно больной и злой человек, а здоровяк — сильный, добродушный и веселый.
— Жить! Тертовски хотется жить! — громко и оптимистично закончил он какую-то свою мысль.
Это были последние слова комкора Лапиньша.
Из воздуха возник вдруг непонятный звук, свист. Многие завертели головами, не понимая, что же это такое. Свистела летящая над головами стрела. Она появилась ниоткуда, материализовалась из воздуха и с коротким деревянным стуком вошла глубоко в грудь Лапиньша.
Лапиньш умер мгновенно — стрела попала прямо в сердце, да, может, к тому же она была и отравлена. Стрела торчала рядом с двумя орденами Боевого Красного Знамени словно третий орден — цвета ее оперенья были такими же, как эмаль на ордене: красное, золотое, белое и чуточку черного.
— Комкора убили! — хрипло закричал Брускин, но и без него все поняли и почему-то очень испугались. В колонне началась вдруг паника, схожая с тою, которая случилась при землетрясении.
Охрана Лапиньша крутила головами не в состоянии понять: откуда? кто?
— Я видел! Это обезьяна! — закричал один из них и указал на удаляющуюся по верхушкам деревьев стаю обезьян.
