- Ты? - смеялась она.- Ты, я знала, что ты придешь! Что ты тут делаешь? Один! Какой чудак!
- Я...- сказал Антон,- уж собрался уходить... ты была занята.
Машура захохотала.
- Почему ты такой смешной? Ты какой-то замученный, растерянный. Погоди, дай на тебя посмотреть...
Она взяла его за плечи, подвела к окну, где от луны было светлее.
- Я,- говорил он растерянно,- я, видишь ли, столько времени у вас не был... я уезжал из Москвы...
Она глядела ему прямо в небольшие глаза; в них стояли сле
354
зы. Волосы его вихрились, большой лоб был влажен. На виске сильно билась вена.
Глаза Машуры блестели.
- Ты похож на Сократа, - вдруг зашептала она,- ты страшно мил, настоящий мужчина. Я знала, что ты придешь, и придешь такой...
Она сжала его руки.
Антон опустился на скамеечку у ее ног, прижал к глазам ее ладонь.
-- Если б ты знала, как я... все это время... - твердил он сквозь слезы.- Если бы знала...
Около девяти Антон, с просохшими, сияющими в полумгле глазами, ходил из конца в конец залы, пересекая лунные прямоугольники, облекавшие его светом.
Из кабинета вышла Наталья Григорьевна; она была теперь в светлом вечернем платье, с иными бриллиантами.
- Ну, милый,- сказала она Антону,- иди, торопи Машуру. Лошадь подали.
Плохо соображая, как в тумане подымался Антон по витой лесенке.
- Можно? - спросил он глухо, входя.
- Погоди минутку.
Раздался смех Машуры, мелькнуло голое, смугло- персиковое плечо, и веселый голос ответил из-за портьеры:
- Теперь можно. Но сюда не входи.
Антон сел и сказал, что Наталья Григорьевна ждет,
- Сейчас, сейчас... Мама вечно боится опоздать.
За портьерой шуршали, слышно было, как горничная застегивает кнопки. В комнате было тепло, пахло духами и еще чем-то, чего не мог определить Антон, что вызывало в нем легкий озноб.
Когда Машура вышла, в белом платье, оживленная с темно-сверкающими глазами на остроугольном лице, она показалась ему прекрасной. Худенькой рукой приколола она себе красную розу.
Горничная ушла.
- Ты прелестна,- тихо сказал Антон.
Она улыбнулась.
Антон проводил их и остался в доме; еще некоторое время. Не хотелось уходить, расставаться с комнатами, полными голубоватого лунного дыма - где неожиданно пришла к нему Машура. И, вновь переживая все, ходил он по зале из угла в угол.
IX
За ночь выпал снег. В комнатах посветлело, воздух сразу стал вкусный, днем острый и прозрачный, к сумеркам синеющий. Деревья резче чернели на белизне. Извозчики плелись бесшумно:
