Полынов рассмеялся.
- Таким образом "тофити" не заразишься. Вот разве что со мной переспать надумаешь, тогда есть опасность.
- Ишь, размечтался, - хмыкнул Михаил. - Знаешь поговорку: "Береженого и бог бережет"? Тогда прикуси язык и залазь.
Уже на последней ступеньке трапа Никита оглянулся и сквозь стеклянные двери в домике аэродрома увидел спешащего на поле вице-консула. Никита повернулся и, стоя в проеме люка так, что левое плечо скрывал борт самолета, правой рукой помахал Ненарокову. При этом он состроил вице-консулу такую лучезарную улыбку, будто тот являлся ярчайшим представителем слабого пола.
Вице-консул нерешительно остановился и тоже помахал рукой, напоследок одарив Никиту своим неотразимым оскалом барракуды. Ничего другого, как подумать, что в левой руке Никита держит чемоданчик, он не мог.
- Чего застрял? - недовольно крикнул с земли сквозь рев набирающих обороты двигателей Михаил. - Давай быстрее!
Никита шагнул внутрь самолета.
Трюм транспортного АН-24 напоминал собой авгиевы конюшни. Лошадей здесь вряд ли перевозили, но коз и баранов - точно. И, само собой, оружие, потому что к запаху навоза примешивался запах оружейной смазки. Впрочем, сейчас трюм был практически пуст. Лишь в хвостовой части лежало несколько джутовых тюков неизвестно с чем.
Михаил втянул в трюм трап, задраил люк.
- Садись! - перекрывая рев моторов на форсаже, крикнул он Никите и указал на кресло возле входа. В трюме было всего четыре кресла - по одному у каждого иллюминатора. Остальное пространство предназначалось исключительно для грузов. Нерентабельно в Африке возить людей.
- Сиди и с места не рыпайся, заразу не разноси! - поучал Михаил. - Ты парашютом пользоваться умеешь?
- Нет, - соврал Никита. - А что?
- Тогда молись богу, чтобы нас не сбили.
- Кто? Мятежники?
- И те, и другие. У них стрельба по самолетам что-то вроде развлечения. Мы им стингеры возим, а они нас ими же и сбивают. Война по-африкански называется!
Не зная, как отреагировать, Никита неопределенно хмыкнул. Со своими оценками здешней войны он уже не раз попадал впросак.
- Да, и последнее! - проорал Михаил, потому что рев двигателей стал невыносимым, фюзеляж мелко задрожал. - Запомни, когда прилетим в Каир, говори, что мы летели из Сомали! Понял?! Иначе тебе карантин обеспечен, а нас лишат лицензии до конца жизни!
Самолет дрогнул и начал разбег.
Глава третья
Ни молния, ни стингер в самолет не попали, хотя потрясло АН-24 в грозовом фронте изрядно. Как на тренажерном вибростенде. И как только самолет на составные части не развалился, уму непостижимо. После подобного испытания весь экипаж вместе с Никитой можно было смело зачислять в отряд космонавтов, если, конечно, за время отсутствия Полынова в России космическую программу не свернули окончательно и навсегда.
