"Какие отношения у вас были с господином Теодореску?" -прервал меня Аппель.
"Теодореску? - повторил я. - Это очень распространенная фамилия. Какого Теодореску Вы имеете в виду?"
Но Аппель не ответил мне. Вместо этого он перешел к дискуссии о Библии, и, особенно, о пророке Исайи относительно прихода Мессии. Время от времени он неожиданно называл мне имена людей, которые помогали мне распространять Евангелие среди советских солдат, и тех, кто на общественных началах работал во Всемирном совете церквей. Эти выстрелы мне казались случайными. Аппель был всегда вежливым и никогда не настаивал. Казалось, что он больше интересуется моей реакцией на неожиданные вопросы, чем моими ответами. Через час меня доставили назад в мою камеру.
Что все это могло означать?
Однако, это была всего лишь начальная стадия долгого процесса. Заключенных было куда больше, чем обученных инквизиторов. Их было немного. Тем не менее, каждый день новые сотрудники обучались советским методам. По крайней мере, у меня было время подготовиться к тому что должно было наступить. Я очень обрадовался, когда парикмахер во время моего бритья шепнул мне, что с Сабиной все в порядке. Она продолжала наше дело. Я почувствовал такое облегчение, которое трудно передать словами. До этого я был уверен, что моя жена тоже арестована, а Михай, мой мальчик, обречен на голод или в лучшем случае предоставлен на милость соседей. Теперь я мог рассказывать о своей духовной жизни столько, сколько того пожелали бы допрашивающие. Ни о чем другом я говорить был не намерен. Одно лишь высказывание о друге, побывавшем однажды на Западе, могло привести к аресту семьи этого человека, а его самого подвергнуть жестокому притеснению.
Допросы продолжались. Месяц за месяцем. Заключенный должен был полностью убедиться в своей вине, прежде чем удастся привить ему коммунистические идеалы. Это удавалось только тогда, когда он изнемогал от мысли, что партия полностью и навсегда получила над ним власть, и он был готов осветить каждую подробность своей прошлой жизни. В Румынии говорят, что жизнь состоит из четырех "авто": "автокритика" (самокритика), в которой надо постоянно упражняться в конторе или на фабрике; "автомобиль", который доставит в тайную полицию; "автобиография", которую надо написать, а потом в конце - "аутопсия" (вскрытие трупа).
Самоубийство?
Я знал, что мне предстояли пытки, и решил лучше покончить с собой, чем выдать других. У меня не было никаких угрызений совести, для верующего смерть означает: идти ко Христу. Я смогу все объяснить Ему, и Он, конечно, все поймет. Святая Урсула предпочла самоубийство потери девственности, когда варвары ворвались в ее монастырь. За это она и была причислена к святым. Итак, моим высочайшим долгом было уберечь друзей, а не спасать свою жизнь.
