- Не могу себе этого представить.
- Чего?
- Держу пари, что они были очень удивлены.
- Ы! - сказал мистер Биллсон. - Пить пиво грешно. Пиво - исчадие ада. Пиво шипит, как змея, и жалит, как ядовитая ехидна.
Я невольно причмокнул от одной мысли о таком прекрасном пиве, которое шипит, как змея, и жалит, как ехидна. За последнее время редко встретишь такое пиво, но в старину я пивал его часто. Почему ни с того ни с сего Биллсон невзлюбил этот прекрасный напиток? Я ничего не мог понять, но чтобы не раздражать его, решил переменить тему.
- Сегодня вечером я приду посмотреть, как вы будете драться, - сказал я.
Он с изумлением взглянул на меня.
- Кто? Я?
- Да. В зале Оддфелло.
Он покачал головой.
- Я не буду драться в зале Оддфелло, - ответил он. - Я нигде никогда больше не буду драться.
Он внезапно замолк и насторожился, как собака, почуявшая дичь. Мы стояли возле трактира, который назывался "Синий Кабан". Окна трактира были гостеприимно раскрыты, и оттуда доносилось миролюбивое бряцанье стаканов.
- Простите, - сказал мистер Биллсон и ворвался в трактир.
Нужно возможно скорее повидать Акриджа и рассказать ему о странном обращении Биллсона на евангельский путь истины. Я был потрясен до глубины души. Мне было жаль моего бедного друга. Если Биллсон откажется драться, Акридж будет разорен и уничтожен. Едва в "Синем Кабане" загремели разбиваемые стаканы, я сорвался с места и помчался на Керлионскую улицу, в дом номер семь. Я долго звонил у дверей. Мне открыла старая женщина. Акридж был в своей комнате и спокойно лежал на диване. Нельзя было терять ни минуты.
- Я только что видел Биллсона, - сказал я. - Он сегодня какой-то странный. Мне жаль тебя огорчать, дружище, но он мне сказал...
- Что не будет сегодня драться? - перебил меня Акридж со странным спокойствием. - Правильно, он сегодня драться не будет. Он только что был здесь и сказал мне об этом. У Биллсона есть одна хорошая черта - он всегда обо всем старается предупредить меня заранее, чтобы я имел время подготовиться и не погубил своего дела.
- Но что случилось? Ему мало двадцати фунтов стерлингов?
- Нет. Он считает, что драться грешно.
- Что?!
- Он считает, что драться грешно, старина. Сегодня утром мы пошли с ним послушать этого знаменитого проповедника. Проповедь преобразила Биллсона. Он решил теперь делать только добро и бороться со всяким злом. Он не хочет больше драться. Он решил уйти из этого города и проповедовать Священное Писание.
