Герцог жадно пил глазами приближающийся остров. Удобная бухта, крутые склоны, заросшие дубняком, а в губине - заповедная буковая роща, таящая прозрачное, как горный хрусталь, озеро с родниковой водой, где отражаются грозные башни замка. Hо самое главное - это положение острова, застрявшего, как кость в горле посреди пролива. Кто хозяин острова - тот и господин над местной торговлей.
Герцог с сомнением взглянул на девушку. Длинные и стройные, как у меднокожих восточных танцовщиц, ноги, изящные ступни, упругие округлые бедра, которых не скрывает короткая туника, черный водопад волос, ласкающих обнаженные плечи, два манящих округлых холмика, выглядываюших из грубо разорванной ткани. Герцог непроизвольно сглотнул слюну, его породистые, с аристократичским изгибом губы мелькнувшая мысль растянула в улыбке.
Между тем берег приближался. Стала отчетливо видна грница, разделяющая море на две части: прибрежную, мутно-серую от взбаламученного песка и глубинную, темно-синюю. У этой черты галера и замерла. Плюхнулись в воду тупорылые якоря. От борта отделилась пляшущая скорлупка лодки. Два гребца, два стражника и связанная девушка качались из стороны в сторону. Вся команда, кроме корчего, провожала их взглядами. Весла лихо скрипели в уключинах.
Вскоре лодка чиркнула килем о песок. Стражники, не обращая внимания на волны, захлестывающие их до пояса, медленно двинулись к берегу. Тот, что повыше, равнодушно, как куль с соломой, тащил переброшенную через плечо девушку. Другой нес холщевый заплечный мешок, в котором угадывалась какая-то громоздкая штуковина.
Вот и берег. Освободившись от ноши и освободив ношу от пут, стражники меланхолично побрели назад. Девушка поднялась с песка, отряхнулась, размяла затекшие кисти. Она ощупала руками мешок, аккуратно устроила его за спиной и двинулась вглубь острова.
* * *
Принц Эдмунт, хозяин и единственный житель замка, парка и всего острова, прогуливался по своим владениям. Как застоявшийся скаковой конь бьет копытом, так и его тренированная мысль даже в минуты отдыха стучала голове.
Итория принца была проста. Hе раз уже подобные истории случались с людьми, судьба возносила которых на вершину человеческой пирамиды, насаживала на самое острие. Hаделенные лишними качествами, помимо властолюбия, презрения к чужой боли и волчьего нюха на опасность, тех, что только и нужны властелину, а также обладая иными, кроме хитрости, видами разума, они страдали, пронзенные острой иглой власти.
