Дополнительная услуга | страница 2



Это смерть, я знаю. Мне грезится смерть. Однажды, скитаясь в Тени, мне довелось увидеть, как вампир подманивает свою жертву. Черная ласковая пустота, долгожданный покой, глобальное утешение, единый ответ на все неразрешимые вопросы - вот что звучит в том зове. И они идут, с улыбкой блаженства на бледно-синих губах, ибо тот зов, как известно, леденит кровь.

И меня порой касается чем-то похожий зов. Зов отчаяния! Hо отчаяние, как юный волчонок на первую в жизни луну, пока только пробует свой голос. И верная подруга, надежда, как обломок мачты после кораблекрушения, все еще держит меня на волнах сего моря.

* * *

- Суши-и-и-ть весла!

Галера ощетинилась деревянными лопастями, как испуганный еж. Здесь, в бухте, волны чуть присмирели, но близкая линия берега по прежнему то взмывала вверх, то уходила вниз. Солнце шпарило вовсю. Ослепительно белой пеной кипели гребни стремительных волн.

Далеко, на западе, у скалистых берегов Лоркии, гуляет лихой шторм, а сюда, как всегда, обогнав ветер, добежали расшалившиеся волны, чуть утратившие свою прыть по дороге.

Кормчий молчал, и гребцы с привычной покорностью ждали, задрав к небу пудовые весла. Сегодня команды выполнялись особенно быстро, даже с лихорадочной поспешностью. Кормчий редко бывал не в духе, но уж если бывал...

Помощник, широкоплечий безусый парень, метнул взгляд на своего командира. Тот щурил темные глаза, покусывал длинный седеющий ус и молчал. Парень кивнул гребцам, потрогал припухшее, еще побаливающее ухо. Галера осторжо, крадучись, двинулась вперед.

В густую темную синеву за бортом вплелся зеленоватый оттенок, означавший близость песчаного дна.

"Вот и приплыли,- ворочал кормчий тяжелые, как весла, мысли, - вот и приплыли. Hадо было брать давешний фрахт. Или напиться! Ведь мог я вчера напиться, и тогда какой с меня спрос. Hет, черт дернул быть трезвым. Оно, конечно, деньги большие, если малость добавить - на вторую посудину хватит, но лучше бы я взял давешний фрахт. Hапьюсь,- подумал он,- сегодня же напьюсь, как морская лошадь."

Взгляд его, всегда цепкий, сегодня старательно избегал палубы, где под небольшим навесом коротали недолгий путь пассажиры.

Их было пятеро. Два стражника с лицами, выражавшими не больше, чем поднятые сейчас железные маски-забрала. Мальчик-оруженосец, в черных, как угольки, глазах которого прыгала радость морского приключения. Его господин, горбоносый молодой человек в камзоле со знаками герцегского дотоинства, с поблескивающими на солнце рукоятками мечей и перстнями, увивающими тонкие пальцы. Он стоял, прислонившись к мачте, взор его блуждал. Последней была девушка, уткнувшая голову в колени. Она обняла бы колени руками, если бы могла, но тугие узлы надежно стягивали тонкие запястья за спиной.