- Какая вы стройная, Елизавета! Как статуя! Я ни когда не видел таких рук и таких ног.
Елизавета засмеялась. Сказала:
- Мне, право, стыдно, товарищ Алексей. Вы меня хвалите в глаза, точно хорошенькую вещичку.
Щемилов вдруг покраснел и смутился, что было так неожиданно, так противоречило его всегдашней самоуверенности. Задышал тяжело. Сказал смущенно, запинаясь:
- Товарищ Елизавета, вы - славный человек. Вы не обижайтесь на мои слова, я вас люблю. Я знаю, что для вас cоциальное неравенство - вздор, а вы знаете, что для меня деньги ваши - ерунда. Если бы я был вам
не противен..." и т. д.
Товарищ Елизавета. Дочь богатого помещика, социал-демократка. Участвует в организации, говорит на массовке. Любит одеваться мальчиком. Но еще больше любит раздеваться. Доказательством сего служит следующая сцена:
"Елизавета разделась. Подошла к зеркалу. Зажгла свечу. Залюбовалась собою в холодном, мертвом, равнодушном стекле.
Были жемчужны лунные отсветы на линиях ее стройного тела.
Трепетны были белые девственные груди, увенчанные двумя рубинами.
Такое плотское, страстное тело, пламенеющее, трепещущее, странно белое в успокоенных светах неживой луны!
Слегка изогнутые линии живота и ног были четки и тонки. Кожа, натянутая на коленях, намекала на таящуюся под нею упругую энергию.
И так упруги и энергичны были изгибы голеней и стоп.
Пламенела всем телом, словно огонь пронизал всю сладкую, всю чувствующую плоть.
173
Хотела, хотела приникнуть, прильнуть, обнять.
Если бы он пришел!" И т. д., и т. д.
Алкина Екатерина Николаевна, учительница гимназии, социал-демократка "холодная, спокойная". Имеет сына, работает в организации. Дама без предрассудков, о чем свидетельствует такая сцена:
"Вздрогнула. Встала. И вдруг перестала волноваться. И на ее бледном лице, казалось, живы были только губы, яркие, медленно говорящие.
Спросила спокойно:
- Георгий Сергеевич, вы меня приласкаете?
Триродов улыбнулся. Он сидел спокойно в кресле,
смотрел на нее прямо и спокойно и немного замедлил ответом. И Алкина спросила опять с печалью и кроткою покорностью:
- Может быть, вам некогда? Или. не хочется?
- Нет, Катя, я рад вам,- спокойно ответил Триродов.- Там будет вам удобно,- сказал он, показывая
глазами на открытую дверь в маленькую соседнюю комнату, из которой уже не было другого выхода.
- Если позволите, я лучше здесь разденусь,- сказала Алкина, слегка краснея.- Мне радостно, чтобы вы
на меня долго смотрели".
