че - читаться публикой, стоит того, чтобы на нем остановиться. Г-н Сологуб не из тех писателей, которые твердо и неизменно проводят свои мысли и взгляды. Он умеет писать в "Русской мысли" реалистические вещи11, а на страницах альманахов "Шиповника" - декадентские. Он вообще представляет тип вечно начинающего писателя, ибо, при всяком повороте общественных вкусов, он меняет свой вкус и начинает писать в новом жанре. Такие писатели-флюгера весьма ценны, как показатели общественных ветров; вот почему мы оказываем данному произведению г-на Сологуба внимание, не заслуженное ни его художественной, ни идейной ценностью.
Содержание романа Федора Сологуба мы передавать не станем; да его и нет. Есть ряд эпизодов, есть какие-то таинственные, нелепые события и намеки, граничащие с прямым издевательством над публикой, но содержания нет. Мы приведем только некоторые типы и эпизоды, достаточно ярко указывающие на мародерский характер и цели этого романа.
Триродов, Георгий Сергеевич, социал-демократ. "Вы знаете, я не очень партийный",- говорит он про себя. Прошлое его темное: anamnesis уголовный, с намеками на садизм, хотя он делает вид, что отрицает. Когда ему пришлось устроить у себя ночлег для приезжего агитатора, "приятное ощущение творимой тайны наполняло его радостью". Посещает массовки. По "женскому вопросу" специалист, причем разрешает его по Щедрину, "с точки зрения Фонарного переулка"12. Вдовец - в жену был влюблен, теперь же "любил смотреть на портрет жены". Ухаживает за Елизаветой (см. ниже), в то же время находится в случайной (от времени до времени) связи с учительницей гимназии Алкиной (см. ниже) Каковы его отношения к учительнице Надежде, которой он говорит "ты", покрыто мраком неизвестности. То же самое и относительно многочисленных "бледных, тихих мальчиков". Устроил у себя в доме нечто вроде "паноптикума". Таинственная призма. Зеркала, от вида которых становишься стариком, и жидкости, возвращающие снова молодость. Ходит на "навью (?!!?) тропу", где вызывает духов. Одно слово - социал-демократ.
Шемилов, Алексей Макарович, рабочий, слесарь, социал-демократ. Деятельность его протекает за сценой, а потому точно неизвестна. В рассказе же участвует в
172
беседе с почтенными буржуа, где весьма правильно излагает некоторые пункты программы. Кроме того, проводит следующую сцену:
"Щемилов любовался ее стройными ногами (ногами Елизаветы, которая пришла к нему в костюме мальчика, ибо "так скучна однолинейность нашей жизни", по мнению автора); так красиво двигались на икрах мускулы под загорелою кожею. Сказал голосом, звонким от радостного восторга:
