Самолет медленно полз вверх, но облачность не кончалась, -- казалось, ей не будет конца. Ковалев уже начал подумывать о том, что неплохо бы спуститься вниз, а то можно заблудиться, и стал потихоньку отжимать ручку. Но летчик-испытатель резко дернул ее к себе, и Ковалев промолчал, делая вид, что все это было случайностью, чтобы Холопцев не подумал, что он сдрейфил.
Вдруг яркий, ослепительный свет ударил в глаза, заставил даже зажмуриться. Он поднял голову. Над ними было чистое, сверкающе ярким и холодным блеском небо.
В середине оно казалось расплавленным в лучах солнца, контур которого был расплывчатым. Далее оно чуть темнело, напоминая нежно-голубой фарфор. У горизонта краски сгущались, будто к ним добавили голубой эмали.
Ковалев до того загляделся на всю эту красоту, что только голос Холопцева привел его в себя.
-- Сейчас сорвемся в штопор, -- сказал он.
Ковалев отжал ручку, привел машину, которая невероятно задрала нос, в порядок и взглянул вниз. Там картина была еще поразительнее. Под ними пенилось и бушевало разъяренное море. Облака огромными волнами теснились и вздымались друг над другом. Их гребни напоминали морскую пену. Самолет несся в каком-то ином мире, полном сияния и сказочной красоты.
-- Не забыли виражить? -- спросил Холопцев. -- Давайте немного покружим.
Ковалев ввалил машину в правый вираж и тут увидел еще одно чудо.
Влажные от паров крылья самолета блестели, как зеркало. Лучи солнца, отражаясь от них, падали на облака, образуя на них большой разноцветный экран. По кругу этого экрана бежала крохотная, похожая на модель тень летящего самолета.
Это было какое-то новое, ранее невиданное оптическое явление.
-- А как у вас левый вираж?
Вместо ответа Ковалев перешел в левый вираж, и теперь в радужном сиянии экрана тень машины мчалась в другую сторону.
-- Довольно, не все еще позабыли! -- пошутил летчик-испытатель и махнул рукой, показывая курс, который Ковалев уже успел потерять.
Он развернулся и минут сорок летел напрямик под сверкающим солнцем, а тень самолета неслась за ними вдогонку, ныряя в волнах облачного океана.
-- Теперь вниз, -- с сожалением вздохнули наушники, и через минуту серая рвань облаков снова поглотила машину.
Спуск оказался более долгим, чем подъем. В голову лезли неприятные мысли о том, как летчики, пробивая при спуске облака, напарывались на фабричные трубы, колокольни и что что из этого получалось.
Земля показалась внезапно. До нее было метров триста. Они увидели большую деревню. За ней -- длинный луг, который, собственно говоря, они и искали.
