И вручил Виницию табличку, которую только что принес Публий.
Сенатор пристально посмотрел на нее и тут же со злостью воскликнул:
- Что?! Опять "Кай - болван"!
Мальчики испугались; они никак не ожидали такой реакции.
- Это... это наша вина, - пролепетал Муций. - Я хочу казать, мы заставили Руфа снова написать то же самое, потому что хотели сравнить эту надпись с той, что на стене храма.
- Хм, - пророкотал Виниций, но, казалось, он несколько смягчился. - А как вы думаете, кто мог подделать почерк Руфа?
- Это нам неизвестно, - признался Муций.
- Но, конечно, не мы, - поспешно добавил Флавий, покраснев.
Виниций снова обратился к Муцию.
- Так ты говоришь, что это написал Руф? - спросил он, указав на табличку.
- Да, - подтвердил Муций. - Мы подумали, что с вашим опытом судьи вы сразу же увидите, что надпись стене храма поддельная.
- Я не очень разбираюсь в графологии, - признался сенатор, но по всему было видно, что эта мысль заинтриговала его.
Шагнув к окну, он постоял там немного, попеременно разглядывая то табличку, то надпись на стене.
Наконец он произнес:
- Эти две надписи, безусловно, выглядят очень похожими.
- Они и должны быть такими, если кто-то нарочно постарался, - хмыкнул Публий.
Виниций вновь повернулся к мальчикам. Усевшись прямо перед ними, он принялся пытливо их разглядывать.
- Так и быть, - наконец проговорил он. - Я займусь вашей теорией.
Сенатор обратился к хорошо одетому рабу, который в течение всего разговора почтительно держался в стороне:
- Сульпиций, пойди узнай, дома ли Скрибон. Попроси его зайти ко мне немедленно. Если он уже в библиотеке Аполлона, найми носилки и доставь его сюда.
Раб поспешил выполнить приказание. Виниций уселся поудобнее и разрешил мальчикам сесть тоже.
- Скрибон - директор библиотеки Аполлона, - пояснил он. - Самый известный в Риме знаток почерков. Если Скрибон подтвердит, что надпись подделана, значит, она подделана. А если он скажет, что она настоящая, так оно и есть.
- Она подделана, - убежденно произнес Муций.
- Это Скрибону решать, - рассудил Виниций.
- А что вы сделаете, если окажется, что она все-таки подделана? - спросил Флавий.
- Не знаю, - рассмеялся Виниций. - Но, по крайней мере, мы будем знать, что Руф не виноват. Вряд ли бы ему взбрело в голову подделывать собственный почерк, как думаете?
- Конечно нет! - хором отозвались мальчики.
Они чувствовали себя гораздо лучше. Виниций оказался не таким уж несговорчивым. Теперь они беседовали вполне дружески; сенатор расспрашивал ребят о родителях, о школе и о том, кем они хотят стать.
