Чтобы загримировать и одеть Дилана перед съемкой, нам отвели номер на втором этаже. Снимать предстояло в саду. Все бы ничего, но стилистка никак не могла решить, какую одежду выбрать, а Вивиана упрямилась и отвергала ее предложения одно за другим, повторяя, что «солнце Флориды слишком агрессивно». Мы прождали несколько часов, пока наш герой не перемерил все привезенное из Нью-Йорка.
– Я просто без ума от этой рубашки от Александра с черным воротничком, – объясняла стилистка, которую, как выяснилось, звали Диана, своей яростно кивающей ассистентке. – Но сидит она плохо.
Дилан Ралстон стоял неподвижно, пока эти двое бесцеремонно охлопывали, оглаживали и одергивали на нем одежду.
Через час откуда ни возьмись появился незатейливый свитерок василькового цвета. Дилан надел его. Рукава свисали и морщились по всей длине, в странноватый V-образный вырез был вставлен кусок ткани.
– Божественно, – хором протянули стилистка и стилист по прическам.
– Ну еще бы, это же Мартин Маржела, – постановила Диана, будто ее слова что‐то объясняли.
– Ну да, – отозвались хором все присутствующие, будто говоря: а мы и не удивляемся.
Мне хотелось сказать: «А по‐моему, это говно». Но я промолчал, потому что держал огромный зонт для Вивианы, которая убила полтора часа на пробные снимки. Потом нам всем пришлось снова подняться в номер, потому что Дилан просто плавился от жары и по лбу у него стекал пот, так что гримерше пришлось заново штукатурить ему лицо; после этого мы снова вышли в сад, Вивиана без остановки щелкала затвором, а мы с Трейвоном выполняли каждую ее команду. Голова у меня взмокла, волосы прилипли ко лбу, но я все толкал и толкал вместе с Трейвоном тележку для багажа, на которой Вивиане пришло в голову устроиться для съемки; мы катали ее вправо и влево, взад и вперед, а еще ставили зонты так, чтобы они правильно отражали свет, и при этом не мешали тележке.
Это был самый настоящий кошмар. Наконец Вивиана объявила, что рабочий день окончен. На следующее утро нам предстояла съемка в помещении, потом перелет в Нью-Йорк, обработка кадров и отбор наиболее удачных. По дороге в гостиницу я удивлялся, как быстро сменяли друг друга события этого дня, но я помнил каждое мгновение, когда мне казалось, что я навеки останусь пленником в этом саду.
На ужин пошли только я и Вивиана. Мы наполнили тарелки салатом и сели за стол – бросили взгляд на пустые стулья Перри и Трейвона, но от комментариев воздержались. Ресторан был просторный, хорошо освещенный, посетителей мало.
