– Ну и чего ты ждешь? – поинтересовался он.
– Только после вас, – ответил я.
В номере, пока мы раскладывали вещи, Трейвон включил плазменный телевизор, настроил его на «Си-эн-эн» и выключил звук. А я подумал, начнем ли мы уже общаться как нормальные люди или так и будем всю поездку коситься друг на друга. Я не понимал, что он имеет против меня, и решил наконец это выяснить.
– Можно у тебя кое‐что спросить? – сказал я и, не дожидаясь ответа, продолжил, едва он поднял на меня глаза. – Я тебе что‐то сделал?
Трейвон помолчал, а потом так же невозмутимо продолжил копаться у себя в рюкзаке. Достал макбук и поставил его заряжаться.
– Нет. Просто ты тормоз. И коротышка. И сопляк, – ответил он наконец.
– Что, прости?
– Тормоз, коротышка и сопляк. Еще раз повторить? – сказал он без всякого выражения и уткнулся в ноут, который как раз загрузился.
– Трейвон, – позвал я его. – Я тебе ничего не сделал. Можешь говорить со мной вежливо?
– Не могу, – ответил он, сосредоточенно что‐то печатая.
Я фыркнул и швырнул на кровать футболку, которую мне никак не удавалось сложить.
– Слушай. Ты мне не нужен. Я тебя не знаю и знать не хочу. Но мы работаем вместе, и ты мог бы постараться не превращать это в кошмар. Что мы за команда, если не сотрудничаем?
– Ты только пришел. Не вижу, ради чего стараться.
– А что, ты у нас уже гуру фотографии? – не унимался я. – Мы все тут новички, – я уже закипал, но внезапно сама мысль о ссоре с Трейвоном показалась мне дурацкой и нелепой.
– Да ты вообще знаешь, кто я такой?
Я подумал, что это одна из фраз, которые люди говорят, не имея в виду ничего конкретного. Решил прервать разговор и ушел в ванную. Когда я вернулся, Трейвон уже спустился в лобби.
На улице было жарко и душно. Я никогда прежде не бывал во Флориде, и мое первое впечатление было продиктовано досадой от того, что мне предстояло работать под солнцем и таскать оборудование вместе с Трейвоном, с которым у меня теперь шла холодная война. Дилан Ралстон остановился в том же отеле, где Вивиана собиралась его снимать. Мы подготовили площадку в саду, окруженном пальмами высотой с небоскреб, и ждали, пока у Дилана закончится интервью. На площадке Дилан, его ассистент и интервьюер еще некоторое время целовались и жали руки всей команде – мне, Трейвону и Перри, орущей на кого‐то по телефону от имени Вивианы, гримерше, стилисту по прическам – мужчине лет тридцати пяти в просторной черной кожаной куртке, при одном взгляде на которую мне стало жарко, – и, наконец, стилистке и ее ассистентке.
