Я решил, что делать из этого трагедию бессмысленно, и в пять утра в понедельник был у входа здания, где размещалась студия Вивианы. Там меня уже ждал Трейвон.
– Опаздываешь, – спокойно отметил он вместо приветствия.
– Привет, – проигнорировал я его замечание.
Мы поднялись на восьмой этаж и вошли в студию, не нарушая священной тишины. На улице было еще темно, и помещение, всегда так ярко освещенное, а теперь погруженное во тьму, которую нарушали лишь неоновые отблески с улицы, выглядело сюрреалистично. Мы с Трейвоном вынесли на улицу сумки и чемоданы с оборудованием, автомобиль с Вивианой, увлеченно строчившей что‐то на айфоне, ждал нас уже у подъезда.
В самолете нас с Трейвоном посадили рядом. За всю дорогу до аэропорта Кеннеди и во время регистрации мы не сказали друг другу ни слова, так что, судя по всему, меня ждал приятнейший полет с невероятно дружелюбным коллегой.
Трейвон был старше меня, намного выше и куда лучше сложен. Он всегда ходил в обтягивающих футболках, из‐под которых выпирали накачанные грудные мышцы и бицепсы, волосы у него были очень короткие, а еще он никогда не улыбался. Раньше я думал, что люди искусства очень чувствительны, но в случае с Трейвоном мне пришлось быстро поменять мнение – если только его чувствительность не таилась в самой глубине, под сияющей шоколадной кожей. В рабочее время Трейвон всегда был сосредоточен и деловит, мигом выполнял любые задания Вивианы, не выказывая ни волнения, ни спешки. Он умел быть быстрым не торопясь, спокойным не отвлекаясь, решительным не проявляя агрессии. С его тонких губ слетали суровые слова, но голос никогда не звучал резко. Никто, глядя на нас со стороны, но не слыша слов, не подумал бы, что Трейвон отпускает язвительные комментарии в мой адрес.
Во время испытательного срока я наблюдал за Трейвоном и эгоистически надеялся, что с Перри он обращается так же, как со мной. Я заполучил бы союзницу, и проблема решилась бы сама собой. Но Перри была явно без ума от коллеги и охотно прощала ему холодность. Я не раз видел, как она зовет его выпить кофе – на эти приглашения он неизменно отвечал отказом. Перри отходила расстроенная, опустив огромные зеленые глаза, но не сдавалась.
Мы добрались до гостиницы. Вивиана дала мне ключ от номера.
– Встречаемся в лобби через двадцать минут. За нами и оборудованием приедет машина, – и она исчезла в одном из лифтов, вкатив следом крошечный чемоданчик.
Я повернулся к Трейвону. Он нетерпеливо смотрел на меня.
