– взорвался папа как‐то вечером. Судя по всему, единственными, кто ни о чем не жалел, были мои родители: они гордились, что заполучили Карми, были счастливы, что завоевали его сердце, и раны, которые нанес им я, затянулись.
– Тебе не за что себя винить, – сказал я Карми. – Ты попал в дерьмовую ситуацию, это просто случилось, и все. Главное – сохранять спокойствие, от этих приступов тебе лучше не станет.
– Ты не понимаешь. Я вот-вот с ума сойду!
– Но мы же здесь! Ничего плохого с тобой не случится, ведь с тобой я, мои родители и…
– Никого со мной нет, Эзра. Никого.
– Зачем ты так говоришь?
– Затем, что это так. Если я тебе объясню, почему мне так плохо, ты больше знать меня не захочешь и исчезнешь из моей жизни. Уедешь в Нью-Йорк и даже думать обо мне забудешь.
– Зря ты так. Ты же лучше меня знаешь, что это не так. Ну, давай, почему тебе плохо?
Я видел боль на его лице. Карми был в ужасе, но я чувствовал: он на что‐то решился. Только я не понимал, почему он так меня боится. Что он такого натворил? На долю секунды мелькнула жуткая мысль, слишком страшная, чтобы быть правдой: если смерть матери оказалась для Карми настолько выгодна, уж не он ли?..
Нет, нет, нет, такого и быть не может, Карми чистый, чувствительный парень, его все любят, он бы ни за что ничего подобного не сделал, думал я и стыдился, что мне пришла в голову настолько отвратительная идея.
– Обещаешь, что не станешь меня осуждать? – после долгой паузы спросил Карми едва слышно.
– Обещаю, – прошептал я.
– Насколько я могу тебе доверять, Эзра?
Казалось, это просто слова, но в них таилась целая вселенная мыслей, страхов и решений, которые Карми предстояло принять. Говорил он медленно и с опаской.
– Карми, ты можешь доверять мне целиком и полностью.
Прошла целая вечность, прежде чем он заговорил снова, и в его глазах видна была пропасть между мыслью и действием. Казалось, Карми придется карабкаться по скользкой, заросшей колючками скале, чтобы произнести то, что уже вертелось на языке.
– Есть кое‐что… Кое-что, о чем я никому никогда не рассказывал. Оно меня пугает, но оно со мной, и я ничего с этим сделать не могу. Оно постоянно напоминает мне о себе и иногда оказывается сильнее меня. Порой я думаю об этом, пока мозг не начинает взрываться, и ненавижу, ненавижу себя и ненавижу Бога за то, что сделал меня таким. А иногда я об этом не думаю – просто знаю, что оно во мне, и мне это кажется таким естественным… не знаю даже, как объяснить.
