Я с яростью откидываю голову назад, с силой ударяясь затылком о подголовник кресла. Повернуть ситуацию в свою пользу и обвинить меня в бесчеловечности – верх мастерства. И у Саши это замечательно удается.
После ее слов я ощущаю себя тираном, думающим только о себе. Хотя в действительности все как раз таки наоборот.
– Значит, ты все решила? – резюмирую, понимая, что спорить в нашем случае бесполезно.
Саша заняла позицию и сдавать ее не собирается. А мои уговоры будут восприняты в штыки.
– Ты слышал о рисках, – уже более тихим голосом отвечает она. – За три недели ничего не случится. Я успею вернуться. И тогда в полной мере приступлю к своим обязанностям.
Не говоря больше ни слова, я выключаю звонок. Дальше вести диалог бессмысленно. Карандаш с хрустом ломается в моих руках.
В словах Саши есть смысл. Она права в том, что в ее возрасте при наличии определенных проблем со здоровьем от подобной заразы лучше поберечься. Но меня злит, что ее в принципе не волнует здоровье ребенка.
Сашин мир до сих пор крутится вокруг ее личных хотелок, а ребенок всего лишь красивое дополнение. На все остальное есть няньки. Я, в конце концов. А она появится позже. Обновленная, похорошевшая, чтобы на фото с сыном выглядеть сногсшибательно. На все сто. Чтобы наконец примерить на себя роль матери и поиграть в счастливую семью. Если получится.
Надолго ли ее хватит? Как быстро она сдуется, учитывая, что хлопоты с Ильей ее уже сейчас выводят из себя?!
Что ж, загадывать не буду. Время покажет.
Смотрю на часы, отмечая, что пора закругляться и ехать домой. Но, увы, сразу освободиться не получается.
В особняк я возвращаюсь уже поздно вечером. Свет в окнах, где остались Соня с Ильей, не горит, что вполне нормально, учитывая режим сна и отдыха маленького ребенка. Но остаться в стороне, не заглянув к ним, не узнав лично, как дела – общее положение вещей я весь день наблюдал через видеокамеры, – не могу.
Шагаю через три ступеньки, поднимаясь на второй этаж. Уже подхожу к спальне, собираясь взяться за ручку, как дверь сама распахивается перед моим носом. Дыхание почему-то перехватывает, когда на пороге появляется Соня. Я чувствую себя вчерашним пацаном, не в силах первым начать разговор. В горле пересыхает, и слова застывают на языке. В груди странно щемит, как бывает после долгой разлуки. Я сам не понимаю охвативших меня чувств. А вот в ее глазах явно читаю немой вопрос.
– Добрый вечер! – сдерживаясь, здоровается она.
