Топчется на месте, ожидая от меня каких-то дальнейших действий. А я смотрю на нее, как идиот, и не помню, зачем сюда шел.
На секунду я вообще выпадаю из реальности. Меня охватывает дурацкое дежавю. Раньше я мечтал о том, чтобы, когда прихожу домой, меня встречала любящая жена, а в колыбельной спал наш ребенок. И сейчас эта картинка четко рисуется в голове, подставляя под образ второй половины Соню.
И ведь она идеально подходит на эту роль. Если бы не большое-пребольшое но. Я женат, и это не ее ребенок. Хоть и родила его она.
Смаргиваю настойчивый морок, переключаясь на сына.
– Как Илья? Как его самочувствие? – вылетает автоматом.
Заглядываю за спину девушки, где, обняв мягкую игрушку, спит маленькое чудо.
– Врач приходил. Написал, какие препараты нужны и в каких случаях их давать. Температуры больше не было. Жаль, гулять пока нельзя. Сидеть в четырех стенах ребенку трудно. Тем более здешняя обстановка ему незнакома, – жалуется она.
Я захожу в комнату, иду к кровати, присаживаясь на край.
– Это временно. Тебе привезли вещи из дома, которые ты просила? – рассматриваю мелкого.
Сыпь стала более ярко выраженной и местами пошла мелкими пузырьками. Дети в большинстве легко переносят эту болезнь, и хочется надеяться, что Илья не станет исключением.
– Да, – сухо бросает она. – Герман, я хотела у вас спросить одну важную вещь. Еще днем.
– Что-то случилось? – перевожу на нее взгляд.
Соня нервно кусает губы, медля с ответом. На ней обычное домашнее платье с милыми котятами, едва прикрывающее колени. Оно свободно сидит на ее фигуре, не выделяя женских прелестей, но, несмотря на всю его скромность, действует на меня похлеще сексапильного нижнего белья.
Весь ее образ: домашний, нежный, женственный – магнитом тянет к себе, пробуждая мужские инстинкты.
Мне стоит огромных усилий отгородиться от непрошеных эмоций.
– В тот вечер, когда вы забрали нас с Илюшей, вы обещали, что никого не тронете, – подбирая каждое слово, начинает она. – Я помню ваши слова. Вы ведь сказали, что отпустите Лешу, как только я сяду к вам в машину?
Я напрягаю память, пытаясь вспомнить, кто такой Леша. Это тот хмырь, с которым она пыталась сбежать?
– Допустим. А что не так?
– Его действительно не тронули? Отпустили без проблем?
– Должны были. Он мне не нужен.
– Вы не поняли вопроса. Мне нужен точный ответ: его отпустили или все же… он пострадал от ваших людей? – настойчиво пытает она.
– Соня, я не криминальный авторитет, чтобы разбираться с людьми подобным образом. Я вообще предпочитаю диалог любой физической силе.
