В порядок детскую в итоге она привела, что-то отдали в химчистку, но пару суток придется переждать где-то в другом месте. Поэтому временно я с сыном занял спальню Саши.
Это оказалось ошибкой.
Обвинения, истерика, слезы.
Черт его знает, но я почему-то был уверен, что этой заразой болеют все дети без исключения, приобретая к старшему возрасту стойкий иммунитет. Оказалось – нет. Саша не болела.
Хотя, как по мне, проблема больше надумана. Саша просто вспылила. Решила отомстить за отмененную операцию в Германии.
Я пытаюсь не думать больше ни о Соне, ни о Саше. Настроиться на работу, отключившись от терзающих мыслей. И у меня почти получается.
Перед завершением рабочего дня я все же звоню жене, чтобы узнать, как у нее дела. В конце концов, дом большой и вариант пересечения ее с больным ребенком маловероятен.
Пока она уехала в нашу городскую квартиру, которая пустует. Переждать, попсиховать, успокоиться.
Саша берет трубку не с первого раза. И даже не с первого звонка.
– Хочешь поинтересоваться, жива ли я еще? – слышу в трубке обиженно-ехидный голос.
– Не болтай ерунды, Саш. Возвращайся, – прошу усталым голосом.
– Через двадцать один день. Не раньше! Ты в курсе, насколько заразно это заболевание. Мне остается только молиться о том, что я не успела вдохнуть вирус. Завтра будет готов анализ и станет ясно. Если я здорова…
– То ты прекратишь страдать ерундой и вернешься домой, – заканчиваю за нее.
– К кому? Зачем? Ты вечно занят. Работа, работа, работа! Теперь вот нарисовалось новое увлечение – ребенок. А я? Зачем я тебе нужна? Я так надеялась, что между нами все наладится, что мы снова будем зажигать, как в юности, а ты… ты даже из собственной спальни меня отправил, когда в доме появилась эта девчонка с… – раздраженно выдыхает она, напоминая в очередной раз о вчерашнем вечере. – Теперь ты примерный папа. К тебе не подступиться. Ты и сейчас меня домой зовешь не потому, что соскучился, а ради того, чтобы я изображала роль любящей матери!
– А это не так?
– Вот опять! Да как ты не можешь понять, Герман, что в нынешнем положении это невозможно! Я вместо того, чтобы сближаться со своим сыном, вынуждена буду трястись от страха, что заражусь и слягу. Или считаешь, это оправданный риск?
– Саша, ты преувеличиваешь, – начинаю терять терпение.
– Герман, ты поиздеваться звонишь? Ты все же настаиваешь на нашем общении? Чтобы потом сидеть и злорадно наблюдать, как я покрываюсь сыпью, от которой могу отойти в мир иной? Ты этого ждешь от меня? – снова повышает градус беседы. А после заявляет в ультимативной форме: – Так вот, если подтвердится, что не заразна, то я еду в Европу! Какой смысл откладывать запланированные процедуры, если все равно не смогу видеться с ребенком?
