Когда солнце пошло на убыль, Гаспар вновь остановил коня.
— Что там?! — раздался грубый бас Эстебана.
Гаспар свистнул и спрыгнул с лошади. Несколько шакалов, копающихся в песке, скуля разбежались по сторонам.
— Да упокоит Господь его душу! — перекрестившись, произнёс Гаспар.
Из песка виднелась красная ткань шароваров и обглоданная шакалами рука. Рядом, у изголовья, торчала казацкая шашка.
— Санта Мария заступница! Умоли Господа нашего простить грехи упокоившемуся здесь воину, — сняв шлем и прижав его к груди, произнёс Веласкес.
— А ну дай! — выдернув из рук конкистадора каску, сказал Барт.
Подойдя к присыпанному телу, пират упал на колени и начал рыть каской песок. Через мгновение к нему присоединились и остальные.
Захоронив тело, чтобы шакалы не могли его отрыть, караван двинулся дальше.
— Эта жара сведёт нас с ума! — прикладывая фляжку ко лбу, прохрипел пират.
— А меня сводит с ума мерзость, что обитает среди этих барханов! — всматриваясь в песчаный горизонт, сказал Веласкес. — Я рассчитывал выспаться хотя бы в седле, но вынужден выискивать их по гребням.
— Можешь спокойно спать, — снова прохрипел Барт. — Если они нападут, от тебя всё равно не будет никакого толку.
— Прошлая ночь была бессонной. Мы вымотаны, — пробасил Эстебан. — Ещё одна такая ночёвка, и нас можно будет брать голыми руками, — понуро глядя на горизонт, добавил он.
— По моим расчётам, завтра до полудня мы будем в портовом городе. Там и выспимся, — поглаживая гриву коня, устало сказал Гаспар.
— Кажется, оазис! — приподнявшись в седле, громко воскликнул Эстебан.
— Ну вот и привал! — радостно подхватил Веласкес.
Стреножив коней, группа разбила лагерь. Огромное красное солнце, тяжело нависая над линией горизонта, словно в зыбучих песках, медленно исчезло за дальними дюнами.
Охотников поговорить в эту ночь у костра не сыскалось. Выбившись из сил, всем только и хотелось провалиться в глубокий сон без сновидений.
Подбросив дрова в огонь, оставшийся в дозоре Гаспар окинул взглядом спящих мужчин. Опершись на аркебузу Веласкеса, крестоносец долго всматривался во тьму, вслушивался в ночные звуки пустыни. Спустя час Гаспар вдруг услышал тихое пение, доносившееся из темноты неподалёку. Натянувшись, как струна, рыцарь поднялся и вскинул ружьё.
— Просыпайтесь!!! — закричал он. — Тревога!!!
Однако никто из группы даже не пошевелился. Не сводя глаз с места, откуда доносилось пение, Гаспар попятился. С силой толкнув Веласкеса ногой, крестоносец снова закричал на храпящих товарищей. Однако, словно опоенные снотворным зельем, ни один из них не приходил в себя.
