— Гаспар, соберись, браток, ты нам сегодня, как никогда, нужен, — похлопав угрюмого рыцаря по плечу, сказал Веласкес.
— Время, парни! Уходим! — воскликнул Карим, бросив свой волчий взгляд на суетящихся мужчин.
Раздалось шипение залитого водой огня, тяжёлый топот загрохотал по деревянному полу, и хижина погрузилась в мёртвую тишину.
Площадь стремительно наполнялась шумной толпой. Люди нескончаемым потоком стекались со всей округи. Вскоре стало не протолкнуться. В центре площади расположился невысокий эшафот с торчащими из него двумя высокими столбами. Место предстоящей казни было ограждено деревянными щитами и охранялось плотным оцеплением стражи.
— Чёрт бы вас всех побрал, сухопутные крысы! — ворчал пират, распихивая зевак.
— Благодаря им, нас до сих пор не схватили, дурак! — протискиваясь следом, сказал Веласкес.
Послышались барабаны.
— Ведут! — сказал Эстебан, указав на ворота внутреннего двора.
Вдали показались фигуры приговорённых и конвоя.
Массар Годо шёл сам, его лишь изредка подталкивали в спину. Валейтудо был совсем плох и еле волочил ноги, отчего двое стражников вскоре подхватили его под руки и поволокли.
— Ну, суки! Убью! — процедил сквозь зубы звереющий от этого зрелища Эстебан.
— Где Карим? — окидывая взглядом толпу, спросил Веласкес.
— У него где-то здесь встреча с мятежниками. Должен уже вернуться, — ответил Гаспар.
Заключённых тем временем привязали к столбам. Валейтудо, подавшись вперёд, опустил голову и повис на верёвках. По лицу монаха побежали крупные капли пота. Перетянутый бинтами живот алел ярким кровавым пятном.
— Тихо!!! — раздался крик глашатого.
Галдящая толпа стала умолкать.
— Обвиняемый, именуемый Валейтудо. За незаконное и неоднократное распространение запрещённой в империи информации, по законам государства и города Ракша, приговаривается к смерти через сожжение, — раздался холодный голос обвинителя. — Осуждённый имеет право на последнее слово. Желаете ли вы сказать что-то перед тем, как приговор приведут в исполнение?
Монах поднял голову и, молча взглянув на толпу, снова её опустил.
— Обвиняемый, именуемый Массаром Годо! За организацию серии убийств граждан города Ракша, за самосуд и укрывательство опасных преступников властью, данной мне королём, вы приговариваетесь к смерти через сожжение. Желаете ли вы произнести речь перед тем, как приговор приведут в исполнение? — монотонно отчеканил обвинитель.
Годо кивнул растрёпанной головой и перевёл взгляд на толпу.
