Взглянув на крестоносца, Карим хотел было что-то добавить, но, тяжело выдохнув, опустил голову.
— Что-то с Даримой? — взяв ассасина за рукав, спросил Гаспар.
Карим поднял глаза на Гаспара и покачал головой.
— Мертва, — тихо добавил он.
— Что?! — подскочив закричал рыцарь, хватая Карима за плечо. — Как?! Кто?! — растерянно взревел он и пинком перевернул стол, хватаясь за голову.
С силой распахнув дверь, Гаспар вышел в ночной лес.
— Как это случилось? — почти шёпотом спросил Веласкес.
— Убили ножом, — переворачивая опрокинутый стол, ответил ассасин.
— Её-то за что? Чёртово зверьё! — сжав бороду в кулак, сказал Веласкес.
Накинув капюшон, Карим вышел вслед за Гаспаром.
Подойдя к облокотившемуся о дерево крестоносцу, Карим молча встал рядом.
— Кто и за что? — переламывая в руках сухую ветку, спросил Гаспар.
— Не знаю, — угрюмо ответил Карим. — Кто-то из людей коменданта, но убийство вешают на Годо. На нём была её кровь. Дарима ему как дочь была. Говорят, старик как сумасшедший рыдал на её теле.
— Когда похороны? — швырнув в темноту ветку, спросил Гаспар.
— Завтра в полдень на старом кладбище, — сказал Карим, поёжившись от ночной прохлады. — Там будет много солдат. Они ждут провокаций. Если решишь пойти, будь крайне осторожен, — добавил он и, повернувшись, направился к дому.
— Что теперь будем делать? — взглянув на входящего в дверь ассасина, спросил Эстебан. — В чём их обвиняют?
— Обвинения крайне серьёзные. Годо обвиняют в измене и серии убийств. Это неминуемая казнь. Монаха тоже ничего хорошего не ждёт, если выживет.
— Можно их как-то вытащить? — взглянув на Карима, пробасил Эстебан. — Если вышло со мной, может, получится и с ними?
— Нет. Больше это не сработает, — покачал головой ассасин. — Охрану утроили. Они от нас ждут именно этого.
— Так что же теперь, бросим старика и монаха ко всем чертям и отправимся по своим делам? — скрестив на груди руки, спросил Веласкес.
— Есть пара вариантов, — поправляя ремень, сказал Карим. — Так как казни проходят на площади, толпа вполне может решить помиловать смертника. Такое бывает крайне редко. Но если вдруг люди массово потребуют милости, то, возможно, казнь заменят пожизненными каторжными работами.
— А второй?! — нетерпеливо спросил Эстебан.
— Второй — силовой, — потупив взгляд на лежащую на столе аркебузу испанца, сказал Карим. — В городе есть крупная группировка контрабандистов. С Годо у них были тесные взаимоотношения. Во многом благодаря ему их дела со сбытом вина шли хорошо. Годо терпеть не мог пойла из виноградников коменданта, на которые тот создал монополию. Старик покупал у коменданта бочки с его дрянью только для отвода глаз, а в трактире людям продавал качественное контрабандное вино. В городе давно зреет недовольство властью. Массара Годо знают и уважают многие знатные семьи. Большинство из них готово поддержать бунт. Я думаю, не составит труда запалить этот промасленный костёр и в день казни отбить пленников.
