Один за другим солдаты коменданта сползали на пол, сваливались в канал и, спотыкаясь о тела павших товарищей, падали на спину, получая вдогонку смертельный укол испанской эспады или рассекающий удар ятагана.
Трое оставшихся в живых солдат, побросав оружие, пустились бежать обратно, к лазу.
— Не ваш сегодня день, ребята, — вытирая меч о камзол одного из убитых, произнёс Веласкес. — Я таких вояк в Мексике перебил не меньше сотни.
Османец сел. Его мертвенно-бледное лицо уставилось на окровавленное лезвие ятагана.
— Братец, не время сейчас останавливаться. Они скоро вернутся, уже с подкреплением, — положив руку, на плечо янычара сказал Веласкес.
Османец поднял на испанца свои большие глаза и, выдохнув, опустился на пол.
— О, Санта Мария! Нет! — с досадой выпалил конкистадор, до хруста сжимая кулак.
Проведя ладонью по лицу османца, испанец закрыл его веки. Вдалеке послышались голоса возвращающихся солдат. Легонько похлопав бездыханное тело янычара по плечу, словно отдавая ему воинскую дань, Веласкес вставил оружие в ножны и бросился в сторону выхода.
На площади в это время творился погром. Люди, разгоняемые солдатами, устроили небывалые беспорядки. В переполохе Карим стал уводить монаха с площади через узкий проход между домами. Уходя, Валейтудо то и дело оборачивался, словно пытаясь увидеть среди беснующейся толпы живого, спасённого Эстебана. Однако, вопреки наивному желанию монаха, его товарищ в эти минуты был совершенно в другом месте. Добравшись до индейца, напрочь выбившиеся из сил Гаспар и Барт едва сумели взобраться в седло. Подоспевший чуть позднее Веласкес вместе с индейцем помогли Эстебану и сами, оседлав коней, направили их к лесу.
Завязавшиеся беспорядки на площади стянули на себя большинство стражников, и беглецам удалось беспрепятственно покинуть город.
Через три часа все уже были в хижине лесника. В печи потрескивали дрова. Эстебан, укрытый шерстяным одеялом, крепко спал. В натопленной комнате, несмотря на множество людей, висело гробовое молчание, а на столе лежал изогнутый ятаган османца, всё ещё помнящий тепло руки своего павшего в бою хозяина.
Придержав коня, Кобылин соскочил с седла. Ведомый им отряд замер. Впереди стоял тот самый дом, в подвале которого должны были скрываться мятежники «Оплота». Взвод солдат с оружием наготове ждали команды к штурму.
Осторожно прижимаясь к забору, Кобылин двинулся вперёд. Солдаты, шелестя мундирами, последовали за ним.
