Гоша ухмыльнулся, но промолчал, а я снова смутился и залился краской.
— Слышал, что тебе сегодня в столовой повезло, — видимо, сжалившись надо мной, начал Гоша, — ну и как это — наконец почувствовать себя обычным человеком?
— Ещё спрашиваешь! Да это лучшее, что было со мной в жизни! — облегчённо ляпнул я, обрадовавшись, что больше не надо придумывать, что сказать.
— Прямо-таки лучшее? — ехидно осведомился Гоша.
— Конечно! Я ж об этом лет с семи мечтал! — я вдруг вспомнил физиономию Тёмы, когда тот увлечённо пытался рассмотреть оранжевый соус на своём носу, и прыснул. — Ты бы видел Тёмкину морду! У него так подгорело от слипшейся лапши, что он даже про моё купание в луже забыл! — я счастливо рассмеялся. — Эх, хорошо все-таки, что ты на моей стороне, а не на его! Я уж думал, от этой чёртовой лужи уже никогда не отмыться…
— Вася, — перебил вдруг Гоша, — а с чего ты решил, что я не на его стороне?
Я тут же заткнулся, недоуменно посмотрев на него. В смысле, с чего?
— Э… ну ты же мне помог… Я думал…
— Я не помогал тебе. Ещё раз, Вася — я никому никогда не помогаю. И ещё раз — вчера ты сделал свой выбор — и теперь несёшь за него ответственность. Точно так же, как и Тёма несёт ответственность за свой.
— Но…
— Конечно, я на твоей стороне. Но я и на стороне Тёмы. Вы оба дороги мне одинаково. Как дорого мне и каждое ваше решение.
Я на всякий случай разулыбался — мало ли что, вдруг это его божественная шутка.
— В смысле — на стороне Тёмы? Он же… Это же Тёмка! Как ты можешь быть на его стороне?
— А что не так? — картинно-непонимающе захлопал ресницами Гоша.
Нет, кажется, он не шутит. Он что, совсем не понимает?
— Что не так? — переспросил я. — Ну, например, то, что Тёмка и его бешеные собаки скинули рюкзак Настьки Ковтун с моста прямо в реку? А Ваньку Тарасова, которого они же избили совсем ни за что? А то что из-за этого дебила в школе на переменах вообще никто в коридор не выходит, даже, блин, директор! А если бы не ты, мне бы эту дурацкую лужу припоминали до конца жизни! Тёмка, наверное, от счастья прыгал, когда меня увидел! Почему ты на его стороне?! Это несправедливо! Он же… — я попытался подобрать слово, чтобы Гоше все сразу стало понятно, — злой…
Гоша снова ухмыльнулся, а мне вдруг захотелось стукнуть его по лбу, чтоб больше не ухмылялся.
— Друг мой Василий! — добродушно начал Гоша. — Во-первых, — он выразительно посмотрел на меня, — у меня к тебе вопрос: вчера, когда я тебе рассказывал, кто, собственно, я такой, ты что, выходил в туалет в самом ответственном месте? Потому что я прекрасно помню, что я тебе говорил: Я — не бог Справедливости. Я не бог Добра. Я не могу восстановить добро и справедливость. А знаешь, почему? Да потому что не я их попирал! Запомни, Вася, что я не несу за собой шлейфом из ангельских крыл вечное счастье, мир и дружбу. А во-вторых, чтобы так смело говорить, что Тёмка злой, надо его хорошо знать, ты не находишь?
