— Сколько времени? — хриплым со сна голосом спросил я.
— Только шесть часов, — ответила мама, устроив Женьку поудобнее и вручив ему тёплый чай. — Ничего, иди поспи ещё, в школу через час только вставать.
Я посмотрел на свою нерасправленную кровать, потом снова на маму и мелкого.
— Как Женька?
— Лучше, чем ночью, — коротко ответила мама. — За ночь, наверное, пропотел, вон все одеяло сырое. Утром позову фельдшерицу, пусть посмотрит.
— А «Скорая» не приезжала?
— Нет. Сам же знаешь, у нас по сухой-то дороге трудно проехать, а тут ещё дождь всю прошлую ночь шёл.
— Да, знаю, — задумчиво ответил я.
Мама подождала, когда Женька допьёт чай, снова упаковала брата в одеяло и выключила ночник.
— Спи, Вася, ещё очень рано. А то ты всю ночь, кажется, не спал, — с этими словами мама вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Я помедлил, потом стащил с кровати покрывало и нырнул под одеяло. Там оказалось удивительно уютно, тепло и мягко — совсем не так, как ночью, когда одеяло облепило меня со всех сторон. Я упал на подушку и посмотрел на потолок, обклееный обоями со светящимися в темноте звёздами. На своей кровати беспокойно заворочался Женька, пытаясь вылезти из маминого кокона.
— Мелкий, — тихо окликнул я его, — ты там как? Все нормально?
— Нормально, — сдавленно ответил Женька, кряхтя и воюя с одеялом.
— Температура есть?
Женька затих. Я подождал, а потом приподнялся на локте и посмотрел на кровать мелкого. Тот, распахнувшись, с сосредоточенным видом водил ладонью себе по лбу. Я прыснул.
— Ну как? — хихикнув, спросил я. — Есть температура? Лоб горячий?
— Да, горячий, — помолчав, ответил Женька. — Сорок пять градусов.
— О, ну тогда дело плохо. Теперь тебе нужно залезть под одеяло и пить горячее молоко с мёдом, а то не вылечишься.
— Я не хочу молоко-о-о, — заныл Женька, — и под одеялом жарко-о-о!
— Я же говорю: не будешь сидеть под одеялом — не вылечишься. И маленьким останешься.
— Не останусь!
— Останешься! Я старше, я больше знаю. Один мальчик тоже не хотел лечиться, не пил молоко с мёдом, и вот теперь все другие мальчики стали большими, а он остался маленьким.
Женька снова замолчал, наверное, обдумывая то, что узнал.
— Ла-а-адно! Буду пить молоко, — наконец протянул он.
— И одеялом укроешься?
Женька не ответил, но через несколько секунд с недовольным пыхтением все же натянул одеяло на себя.
— Молодец, — похвалил я, — а теперь спи.
— Но я спать тоже не хочу!
— Хочешь маленьким остаться?
— Ла-а-адно!
