Завтра нас должны забрать. Наш водитель, который нас когда-то, уже давно, сюда привез, завтра заберет нас домой. Радости моей нет предела, и день от этого пролетает еще быстрее.
С утра я собрал свои вещи и уже готов к отъезду. Созвонился с водителем – он где-то уже недалеко, они едут вместе с моим начальником и коллегами-психологами из Москвы – они объехали уже другие такие же палаточные городки по области, привезли новые смены психологов, а тех, кто уже отработал, забрали с собой. Теперь едут за нами.
Вот делегация психологов уже ходит по нашему городку. Начальник нашего пункта полковник Василий Сергеевич хвалит нас, разговаривая с нашим непосредственным начальником, который и приехал с делегацией. А уже через минуту наше непосредственное начальство говорит, что нас не забирают и нам нужно еще какое-то время побыть в этой командировке.
Конечно, у меня возник ряд вопросов о том, зачем давать команду на сбор, ну и другие вопросы, но смысла задавать их я не вижу – на них никто не даст ответа. Придется оставаться здесь.
Пришел ответ на отправленную в Москву жалобу кого-то из беженцев – к нам приехал представитель самого уполномоченного при Президенте по правам ребенка. У меня эта новость никаких эмоций не вызывает. Я знаю, что жалоба не имеет оснований и нашей вины нет – напомню, что там дело касалось отсутствия отправок беженцев на Камчатку и Дальний Восток. Обвинили в этом все руководство нашего палаточного лагеря.
Я только что постирал один из комплектов своей униформы и повесил сушиться. Иду в свою палатку, обгоревший на солнце уже в десятый раз, уставший и все еще злой. Передо мной появляется человек в белоснежной рубашке, черных брюках, с уложенной гелем прической и немного холеными щеками, образующими чуть выпирающие в стороны полусферы. Это тот самый представитель. Его сопровождающий, указывая на меня, говорит:
– Вот психологи.
– Здравствуйте, – говорю я. – Вы знаете, я не старший группы, нам нельзя давать комментарии.
На этом мое общение с важным чиновником закончилось.
Нельзя не упомянуть отдельно полевую кухню нашей палаточной республики. Во главе – два брата-близнеца Николай и Алексей, они сотрудники пожарно-спасательной части. Не знаю как, но они умудряются готовить на более чем две тысячи человек беженцев и всю группировку МЧС.
В мою первую командировку на полевой кухне орудует только один из братьев – Николай, а когда я приезжаю уже во второй раз в палаточный пункт, то узнаю, что шеф-повар у нас сменился – это место занимает пока другой брат Алексей, с которым мы не знакомы.
