У нас пополнение – пришли еще три человека: женщина и ее сын со своей супругой. Это первый молодой мужчина, который перешел с той стороны границы. Ситуация такая: в среднем сейчас у нас человек семь беженцев, и эта цифра пока держится: за кем-то приезжают родственники, а кто-то новый приходит.
Наступил второй или третий день. Я уже успешно обгорел на открытом солнце – шея и лицо горят, как не знаю что.
Молодой мужчина из троицы, которая перешла недавно к нам, что-то ищет и отчаянно спрашивает, где можно взять «бушерат». Я не знаю, что такое «бушерат». Это для меня какое-то совершенно новое слово, которое ассоциируется со словом «бушлат». Но этому молодому мужчине – он, похоже, младше меня – явно нужен не бушлат, а «бушерат». Мне нужно срочно решить вопрос с размещением кого-то из новых беженцев, и я прошу свою напарницу Катю Бабкину помочь человеку найти «бушерат». Я ухожу в сторону решать свой рабочий вопрос и слышу за спиной вопрос коллеги «Какой бушерат?», адресованный молодому мужчине.
Через время возвращаюсь к палатке-штабу и спрашиваю у Кати, нашли ли они «бушерат». Узнаю, что задачу они успешно решили, а «бушерат» оказался в итоге «дошираком» – мужчина просто немного перепутал, когда искал лапшу быстрого приготовления.
Перешла на нашу сторону жена пожилого мужчины, и мы отправили их в стационарный пункт размещения.
Обращаю внимание на монумент Саур-Могила, от него вверх тянется тоненькая серая струйка дыма – там идут бои. Если прислушаться, то слышно эхо глухих разрывов снарядов.
Монумент теперь все время приковывает мое внимание – бежишь куда-то по делам, в суете, в заботах, но обязательно хоть раз, но посмотришь в сторону горизонта – там по-прежнему дымит, только иногда дым становится черным, а иногда – серым.
Людей на нашем пункте становится немного больше. Нам повезло с начальником Евгением – все проблемы решаем совместными усилиями достаточно быстро. Стараемся делать так, чтоб люди долго не жили в палаточных условиях, а как можно скорее их отвозили в нормальные условия стационарных пунктов. В нашем палаточном лагере появились дети – для них у нас есть целая сумка игрушек, мы привезли их с собой специально для этой цели. Запасов продовольствия еще много – это радует. Тем людям, кого забирают родственники и знакомые, и тем, кого увозят автобусы в стационарные пункты, мы собираем с собой пакеты с водой и продуктами, которые у нас есть.
Появляются беженцы, которым нужно попасть в Ростов-на-Дону, где у них есть знакомые, готовые их принять, но добраться до города проблематично. Эти люди сидят на своих сумках прямо на обочине, возле дороги. Таких немного, но они есть.
