Мои коллеги работают с матерью детей в больнице. Я работаю с тем самым родственником, который получил травмы на пожаре. Это сводный брат погибших детей от какого-то другого брака, ему уже семнадцать лет. Ожоги несильные, но одна рука забинтована: там помимо ожогов еще и порезы – разбивал окно, когда проникал в горящий дом. Парень этот держится, беседую с ним.
День пролетел быстро. Мы заселяемся в гостиницу. Завтра будет новый тяжелый день, и каждый из нас по-своему готовится к нему, настраивая себя.
Утро. Едем прямиком в морг. Я не люблю морги и их запах, я не люблю сопровождать процедуру опознания и выдачу тел погибших, но я часто попадаю именно на этот участок работы. Это мой второй выезд на происшествие с погибшими детьми. На первом было трое погибших, на этом – семеро. И мы работаем на таком происшествии, которое проходит у нас по сводкам как «пожар в жилом доме в (указывается населенный пункт) с семью погибшими детьми».
К зданию морга в назначенное время прибыл отец одних детей, родителей других, которых я видел в наручниках, привезли тоже.
Нам нужно зайти и посмотреть, можно ли предъявлять тела, готовы ли они для предъявления. Но никто из нас откровенно не хочет этого делать – мы стоим под высоким дубом, желуди которого обсыпали все вокруг, и всячески откладываем момент.
– Можно мы посмотрим перед опознанием? – спрашиваем у сотрудника морга в длинных черных резиновых перчатках.
Перед помещением, где находятся тела детей, лежит мужской труп. Мы просим работников морга временно накрыть его чем-то, пока будет проходить опознание.
Мы проходим дальше в совсем небольшое помещение, в котором нет ничего кроме нескольких длинных металлических столов. На столах семь тел погибших. Они лежат словно куклы разных размеров, с которыми кто-то наигрался и бросил здесь, на эти металлические столы.
Возле входа в здание уже стоит следователь – он тоже будет сопровождать опознание, у него свои задачи, у нас – свои.
Я беру под руку одну из матерей погибших и завожу ее внутрь. Я иду слева от нее – так мне будет удобнее ее ловить, если она начнет падать, и легче выводить ее обратно на улицу, если она начнет кидаться к телам детей. Это две частые реакции людей во время подобной процедуры. Моя коллега Екатерина Бабкина идет здесь же и точно так же ведет другую мать детей. Мы проходим мимо накрытого по нашей просьбе тела мужчины и заходим в тесное помещение. Следователь с черной папкой в руках уже здесь, он держит ручку в готовности что-то записывать.
