— Миэко! — прошептал он.
Она удивленно обернулась. Но в этот раз она была насторожена, а тело было готово броситься. В бой.
Почему-то она переоделась в одеяние жрицы храма красного и белого цвета. В одной руке она держала клинок, что направила изящно на его сердце.
Масугу вскинул руки.
— Я… не мешаю тебе.
— Нет? — ее взгляд стал тяжелым. Ее спокойное лицо — мрачным. Красивым.
— Нет, — он смотрел ей в глаза, чтобы не видеть нож, что был на волоске от его груди. — Просто… — он не знал, что хотел сделать, сказать. И он сказал правду. — Я Такеда, — он указал пальцем на герб с четырьмя бриллиантами на своей одежде.
Ее взгляд немного смягчился, но нож оставался на месте.
— Да. Я знаю.
Он вдохнул.
— А ты? Такеда?
Румянец покинул ее щеки. Лезвие оставалось наготове.
Ему нужно было знать.
— Я… Капитан Катсудама пытался убедить лорда Имагаву, что нужно порвать союз. Напасть на нас.
— Знаю.
— Он уговаривал других капитанов поддержать его.
— Знаю, — она вздохнула и опустила нож, но не спрятала. — Мы читали твои доклады.
— Вы?..
— Госпожа Чийомэ давала их нам с Кунико. Катсудаму нужно было остановить.
— Да, — Мочизуки Чийомэ. Масугу слышал о ней, о том, что она основала школу для девушек-воинов. — Ты… куноичи?
На ее лице появилась теплая улыбка. Она опустила нож еще ниже и кивнула.
— Масугу. Уходи. Если тебя увидят, то приговорят к смерти.
Он почему-то протянул руку.
— Меня все равно будут подозревать. Я Такеда. Капитан открыто ненавидит меня.
— Идем с нами, — она взяла его руку свободной рукой. Ее пальцы были теплыми и нежными.
— Не могу. Ты… никто не заметит твоей пропажи, хоть ты и красивая. Если уйду я, подозрения падут на Такеда, — он сжал ее пальцы. — Тебе нужно… отключить меня. Ранить. Чтобы выглядело так, будто я пытался тебя остановить.
Ее глаза стали огромными.
— Я не хочу тебе вредить, Масугу.
— Прошу. Для твоего блага. Для нашего лорда.
— Не хочу, — сказала она с печальной улыбкой. — Но Кунико с радостью это сделает, — она посмотрела поверх его плеча.
Масугу оглянулся и успел увидеть широкоплечую девушку с квадратным лицом, опустившую кусок бревна ему на голову.
* * *
Проснулся он в подземелье дворца на кровати из гнилой соломы. Казалось, в его голове стучат на барабанах тайко, и он не сразу заметил громкие голоса рядом с темницей.
— Господин, — сказал голос — капитан Онияма, — он не мог убить. Яд могли дать, пока мальчик бегал за моими деньгами. Это подтверждает слуга.
— Как скажешь, Онияма, но это Такеда, — рычал лорд Имагава. — У него были причины желать Катсудаме смерти.
