— Миэко, — ответила она с большими глазами.
— Я Масугу.
Не очень вежливая улыбка появилась на ее губах.
— Знаю.
Из комнаты раздался вопль: «Масугу! Где этот мальчишка?!».
Вздрогнув, Масугу шагнул к двери. Он оглянулся, чтобы попрощаться, но Миэко уже ушла.
Масугу не стоило спешить. Онияма-сама как-то отыграл часть проигранного.
— Милорд? — шепнул ему в ухо Масугу. — Чем могу быть полезен?
— Можно было и поспешить, — проворчал капитан, когда Масугу поставил перед капитаном стопочку монет. — И можешь помочь юному Токиматсу отвести Катсудаму в его комнату. Он, похоже, перепил.
Капитаны рассмеялись.
Токи пытался поднять Катсудаму, похожего на медведя. Большого медведя. И в спячке.
Масугу закинул на плечи обмякшую руку капитана и помог вывести его из комнаты. Другие капитаны отпускали комментарии насчет неспособности Катсудамы справиться с вином.
Они тащили капитана к комнате — на этой стороне дворца, всего на этаж ниже — и Масугу простонал:
— Когда это случилось? Все было хорошо, когда я уходил.
— Как только ты ушел, — Токи, судя по голосу, был напряжен под тяжелым весом капитана. — Обычно он выдерживал вино лучше. Лучше твоего капитана.
— Эй! — Токи шутил, но Онияма был хорошим командиром — когда не пил — и Масугу хоть попытался защитить того, кому служил.
— Этот бака принял больше, чем стоило.
Масугу не собирался защищать Катсудаму от заявления Токи, что он дурак. Это было не оскорблением, а правдой. И Катсудама все равно этого не слышал.
У комнаты Катсудамы, Токи и Масугу оставили капитана дворецкому и трем крупным слугам.
Они с Токи приходили в себя в коридоре, и Масугу отметил, что Катсудама был мертвым весом. Капитан не стонал, не шевелился по пути. Кожа его была холодной и липкой. Масугу не помнил, как тот дышал.
Он хотел предложить Токи позвать врача, но в голове вспыхнуло воспоминание, и он остановил себя.
— Спокойной ночи, Токи.
— Куда ты? — надулся, как девочка, Токи. — Я думал, мы немного выпьем рисового вина.
— Нет уж. Утром нам в путь.
Они попрощались, и Масугу поспешил на кухню.
«Думаю, капитан Катсудама проиграет», — сказала Миэко, и Масугу понял выражение ее лица. Оно было красивым, а тон уважительным, но Масугу знал ее взгляд.
В ее глазах было удовлетворение.
Удовлетворение победившего воина.
Большая комната дворца была пустой — почти все повара и слуги отдыхали, ведь просыпались задолго до рассвета, чтобы приготовить еду для лорда Имагавы и многих его гостей. Он нашел ее там, где и рассчитывал: в кладовой у двери, что могла вывести из дворца.
