Ираклий принимается плакать.
– Ика, мы сходим еще раз позвонить, и ты скажешь: это какая-то психованная, прилипла ко мне и не отставала, ее уже забрали из интерната, или вообще умерла, машина ее сбила!
Лела тщетно пытается перевернуть Ираклия на другой бок.
– Хватит уже, что ты как не мужчина?! Давно пора было ее отругать, сколько раз она тебя обманывала, прекрати реветь!
Лела тянет Ираклия за руку, стаскивает с кровати.
– Ну что тебе надо? – злится Лела. – Хочешь, завтра же пойду с тобой звонить. – Она встряхивает Ираклия за плечи. – А хочешь, прямо сейчас пойдем и позвоним. Только ты скажи ей, что это была какая-то психопатка. Я перед ней извиняться не буду, понятно? – Лела хватает Ираклия за запястье и тащит за собой по коридору.
Они выбегают во двор. Лела подводит Ираклия к стене и, отодвинув других ребятишек, ставит его перед Мадонной. Дети видят его заплаканное лицо и смеются.
– Этого кто заберет? – хихикает Леван. – Кто такого впустит в дом, у тебя вошки завелись, Ика, да, ты вшивый? – давится от смеха Леван, за что получает от Лелы увесистый подзатыльник.
На следующий день накрывают свадебный стол. По сравнению с предыдущим днем в столовой еще больше помощниц. Дети тоже здесь, толкутся у дверей, помогают взрослым переносить продукты, бегают с поручениями к соседнему дому.
Две соседки, Мзия и тощая унылая Ия, муж которой сидит в тюрьме, вешают на стенку кусок красного бархата. Физрук Авто прибивает материю к стене. Кудрявая женщина, которая несколько лет назад устроила детям новогоднее застолье, забирается на стремянку и пытается прикрепить к красной ткани бутоны роз. Кто-то предлагает: давайте напишем розами «Годердзи и Манана» (так зовут невесту), но эту идею забраковали, потому что выкладывать бутонами роз имена дело нелегкое, так что решено украсить бархат лишь частично.
Возле нарядной стены сервируют лучшей посудой стол для жениха и невесты: здесь и фарфоровые тарелки в синий цветочек, составленные одна на другую, и огромные хрустальные бокалы с золотой каймой. Во втором, меньшем зале, продолжении главного, накрывают большой стол для воспитанников интерната.
– Им все блюда поставить? – прибегает из кухни пышнотелая кухарка и оглядывает детский стол.
Главная представительница семьи Годердзи и Венеры, распорядительница сегодняшнего мероприятия, пожилая сухощавая женщина с короткими волосами и строгим лицом со следами оспы, кивает кухарке.
– И вино? – интересуется кухарка.
