Ираклий набирает номер. В прихожей появляется девочка лет семи или восьми, единственная дочка Мзии, и, не поздоровавшись, жадно разглядывает пришедших. У девочки толстый живот, а грудь от избытка веса налита, как у взрослой; на щеке огромная волосатая родинка, которая напоминает Леле мохнатого жука, хотя она таких никогда не видела.
– Куда ты звонишь? – спрашивает девочка Ираклия.
– Маме, – отвечает Ираклий, не глядя на нее, и набирает номер снова.
– Не соединяет? – уточняет Лела.
– Занято.
Ираклий аккуратно вставляет палец в диск циферблата, набирает каждую цифру с одинаковой скоростью. Какое-то время девочка стоит в прихожей, потом ей надоедает, и она уходит на кухню.
– Подождем, – говорит Лела.
Ираклий вешает трубку.
Так и сидят некоторое время. Одурманенные благоуханием выпечки, чуть не засыпают. Ираклий звонит снова, и на этот раз ему отвечают.
– Алло!
Голос женщины в телефонной трубке такой звучный, что его слышит и Лела.
– Мама, это я, – говорит Ираклий.
– А-а, Ираклий… Как ты? – растерянно и чуть удивленно произносит женщина. – Не могла к тебе приехать, столько дел навалилось… Вышла на новую работу, вот надеюсь, повысят. А ты что делаешь?
– У меня все в порядке. Когда ты приедешь? – Ираклий держит трубку одной рукой, другой облокотился о коленку, так и отвечает, и вопрос задает сухо и коротко, будто у него нет времени на долгие разговоры.
– На той неделе. Я же говорила, что заеду на той неделе.
– На которой? На неделе, которая начинается?
– Да, разве ты не помнишь?
– Да, помню, – замявшись, отвечает Ираклий. – Я думал, ты эту неделю имела в виду…
– Откуда ты звонишь?
– От соседей.
– Как ты себя чувствуешь? Ты жаловался, что у тебя иногда голова болит, не болит больше?
– Нет.
Какое-то время они молчат.
– Помнишь Серго?
– Какого Серго?
– Был у нас один. Он умер.
– Что ты говоришь! Что случилось?
– Машина его сбила.
– Вайме, бедный-несчастный. Как это случилось?
– Переходил дорогу.
– Бедняжка.
Молчат. Лела смотрит на подавшегося вперед Ираклия, на его бледное худое лицо. Мальчик хмуро глядит в пол.
– Учителей слушаешься?
– Да.
– Ладно, я пойду, у меня дела.
– Ладно.
– Будь умницей, слушайся учителей. Не выходи на улицу.
– Ладно.
Из трубки раздаются короткие гудки. Ираклий вешает трубку.
– Уходим? – Лела поднимается.
– Уходим, – отвечает Ираклий.
Они направляются к дверям, но тут из кухни появляется Мзия и вручает им по два куска горячего лобиани, завернутых в газету, чтобы ребята не обожглись.
