Ираклию девять, в интернате он около года. Отца у него нет, и мальчик его не помнит. В интернат Ираклия привела мама. Поначалу сдала его в Сурамский детский дом, сама она была безмужней и снимала квартиру в Тбилиси. Сперва продолжала общаться с сыном, навещала хоть изредка, часто выезжать за город ей не удавалось. С год тому назад мать перевела Ираклия в тбилисский интернат. Предполагалось, что он будет жить там с понедельника по пятницу, на субботу-воскресенье же возвращаться домой, но прошло множество суббот и воскресений, а выходных дома Ираклий так и не дождался. Изначально Цицо поручила Ираклия Леле, попросила все показать и объяснить. Ираклий послушно следовал за Лелой, задавал какие-то вопросы, говорил и соображал хорошо, по крайней мере так считала Лела и подружилась с новичком. Ей больше нравилось общаться с детьми, казавшимися нормальными, чем с теми, кого даже интернатские называли дебилами. С такими она тоже возилась иногда, если нужно было, но близко не сходилась.
Выйдя из сторожки, Лела с Ираклием видят Васку и Колю, которые сидят на доске, уложенной меж двух елей. Васка безмятежно улыбается, как всегда.
– Я отойду, – говорит Лела Коле, – если кому-то понадобится выехать или заехать, открой, ладно?
Коля кивает, Васка же, кажется, заулыбался еще сильнее, вероятно потому, что знает: открывает и закрывает ворота он лучше Коли, который толком не ходит, однако же Лела поручила это дело именно Коле.
Лела и Ираклий направляются к соседнему дому. Он похож на жилой корпус интерната: такая же белая пятиэтажка, со всех сторон окруженная садами, которые частично заняли под гаражи здешние жители – те самые, что прозвали интернат для умственно отсталых детей «школой для дебилов». Оба здания построены при Хрущеве. Обычный жилой дом, и рядом – пристройка, где разместились хозяйственные службы интерната.
Лела и Ираклий заходят во второй подъезд, поднимаются на пятый этаж. Звонят в звонок у деревянной двери. Раздается приятная, даже приветливая переливчатая мелодия из двух нот. Дверь открывает коротко стриженная, пышная и миловидная Мзия. Она вытирает руки о полотенце. Приход ребят отнюдь не застал ее врасплох.
– Простите, пожалуйста, можно позвонить? – говорит Лела.
– Заходите, заходите! – Мзия распахивает пошире дверь, приглашая ребят в прихожую.
В доме безукоризненная чистота, волшебно пахнет выпечкой. Мзия выносит Ираклию маленький табурет, Лела присаживается там же, на трельяж, где стоит телефон. Чувствуется, что ребятам все это не впервой. Мзия плотно закрывает выходящие в прихожую двери: одну, что ведет на кухню, и вторую – в гостиную, но вовсе не потому, что не доверяет гостям, а просто чтобы ребята могли спокойно поговорить.
