Священнослужитель Мартин Лютер, внушил большей части христианства ужас тем, что женился на монашенке, и все-таки в бесчисленных отношениях он был самым послушным конформистом, был хорошим супругом и отцом, носил башмаки, которые делал ему его сапожник, и платье, которое шил ему его портной и жил в доме, который построил ему архитектор, несмотря на то что он охотнее бы умер, чем принял бы от папы свое церковное посвящение. И после того, как он создал по своему собственному вкусу свою религию, целые поколения людей, называющие себя лютеранами, переняли от него беспрекословно эту религию, как он перенимал моду на платья от своего портного. При развитии расы многое для всех очевидно полезное переходит в такую же автоматическую привычку, как и дыхание. Далее, без сомнения, улучшение наших нервов и нашей способности суждения могут увеличить те опыты, которые можно рекомендовать для подражания индивидуумам, не обращая внимания на пропись и согласуясь лишь с впечатлением первого момента; но готовый кодекс поведения, пригодный для всех, всегда будет считаться чрезвычайно необходимым всеми членами общества.
Постоянная, созданная законом опасность для свободы происходит не от чрезмерных действий правительства, постоянно встречаемых недоверием, а от чрезвычайной полезности и, являющейся следствием этого, популярности закона, затем от страшной опасности и очевидного неудобства анархии; так что даже морские разбойники выбирают атамана и повинуются ему. Закон очень скоро приобретает такую добрую славу, что никто не хочет думать о нем ничего дурного; и поэтому священнослужители и властелины могут во имя этого закона и порядка совершать самые ужасные преступления. Исповедание веры и законы, в конце концов, рассматриваются как применение вечных и неизменных основных положений добра и зла по отношению к поведению человека; и людей, преступающих закон, презирают, как наглых подлецов, для которых не существует ничего святого. Но мне не придется убеждать вас, что это очень серьезное заблуждение. Ни один закон не застрахован от того обстоятельства, что когда-нибудь наступит время, когда можно будет ему не подчиняться, что его придется изменить, что его будут считать устаревшим и что даже следование его предписаниям будет рассматриваться, как преступление. В развитии цивилизации законы могут быть терпимы лишь в том случае, если смена и изменение их следуют непосредственно за сменой и изменением социальных условий, являющихся следствием всякого развития. Удобство закона имеет также свою плохую сторону. Оно притупляет совесть индивидуума, снимая с ней всякую моральную ответственность за его собственные поступки. Подобное полное облегчение приводит человека в такое состояние, при котором его добродетели наиболее ничтожны.
