. Это письмо, долгое время остававшееся неопубликованным, корректирует наши представления о личности Нейрата и его отношениях с Риббентропом. 4 ноября Гитлер сообщил министру, что не принимает его отставку. Он согласился не требовать более назначения для своего протеже, но обрушился на персонал Вильгельмштрассе за нежелание сотрудничать с режимом.
Следующее появление Риббентропа перед «бомондом» мировой политики было связано с ремилитаризацией Рейнской области в марте 1936 года. Версальский договор запрещал Германии «содержать или сооружать укрепления как на левом берегу Рейна, так и на правом берегу Рейна к западу от линии, начертанной в 50 километрах восточнее этой реки», а также иметь там какие-либо вооруженные силы. В случае нарушения этих статей Германия «стала бы рассматриваться как совершившая враждебный акт по отношению к державам, подписавшим настоящий договор, и как стремящаяся поколебать всеобщий мир» (ст. 42–44).
Рейнская область была оккупирована Францией, которая попыталась превратить ее в вассальную Рейнскую республику, ибо еще «Завещание Ришелье» (знаменитый апокриф вроде «Завещания Петра Великого», «Протоколов сионских мудрецов» или «Меморандума Танака») называло Рейн естественной границей Франции. Дипломатия Густава Штреземана, почти полностью реабилитировавшая Германию, привела к тому, что 30 июня 1930 года последний французский солдат покинул оккупированную территорию. По иронии судьбы приказ об этом отдал премьер-министр Андре Тардьё — один из главных авторов Версальского договора>{2}. Но положение о демилитаризации оставалось в силе, создавая странное положение: Германия обладала суверенитетом над территорией, но не могла иметь там ни одного солдата — под страхом возможной войны с Англией и Францией>{3}.
Считая полное восстановление суверенитета первоочередной задачей, Гитлер ожидал повода для решительных действий. В конце 1935 года посол Фиппс предупредил об этом Форин Оффис, но к сказанному серьезно отнесся лишь Иден, только что назначенный министром иностранных дел. В конце января 1936 года в Лондоне Нейрат, представлявший Германию на похоронах Георга V, дал понять, что фюрер намерен придерживаться Локарнских соглашений, но оставляет за собой свободу действий в случае вступления в силу советско-французского договора>{4}. 11 февраля договор был представлен Палате депутатов. 25 февраля министр иностранных дел Пьер-Этьен Фланден заявил, что он соответствует Локарнским соглашениям, а в случае необходимости вопрос можно передать на рассмотрение Международного суда в Гааге. Два дня спустя договор был ратифицирован 353 голосами против 165.
