— Гинекология? Почему гинекология?
— Понятия не имею.
***
— Боюсь, все же часть топлива попадет в подземные воды. Пока они соберутся, пока их проинформируют, пройдет много времени. Каждая минута на счету!
— Не понимаю вашего волнения, Иван Степанович.
Прошло немного времени, как одного партийного начальника сменили другим: Щербина уехал, оставив вместо себя Ивана Степановича Силаева — тоже большая шишка. По прибытию он установил крупное вознаграждение за выполнение опасных заданий. Да и сам Валерий, пробыв всего пару дней дома, снова уехал в Чернобыль — дело не терпело отлагательств.
— Как там Инга? — между делом спросил Иван Степанович: в отличие от своего коллеги он мирно сидел за столом, а не расхаживал по кабинету с заложенными за спину руками.
— Нормально.
— Она уже вернулась из Парижа?
— Иван Степанович, это к делу не относится! Как говориться в одной известной пословице — я вам про Фому, а вы мне про Ивана.
Силаев рассмеялся:
— Ладно, докладывайте, что у вас там!..
— Нужно проверить, если в барботерах вода. И, если они свободны, то стоит ли заливать их бетоном, закапывать и тому прочее. Правда, подойти к этим барботерам довольно трудно, так как рядом расположенные коридоры заполнены водой. Ее активность — до кюри в отдельных точках. Нужно сначала откачать воду, а потом повернуть задвижку. Нужен доброволец.
На пороге возник мужчина с побледневшим от усталости лицом. Его рабочая форма была изрядно испачкана.
— Это один из работников станции…
— Они всегда вызывали у меня сомнения. Но сейчас не об этом. Вы должны проверить, есть ли в барботерах вода, — обратился Валерий к мужчине, и тот, не говоря ни слова, кивнул.
— Я приказал включить откачные устройства, — заявил Силаев. — По окончанию их работ, вы, премногоуважаемый, спуститесь в бассейн под реактором и откроете задвижку. Удачи.
Прошел не один час, когда отправившийся на опасное задание работник станции вернулся с багровым, перекошенным от ужаса, лицом.
— Я спустился туда, — придя в себя, начал он, — вот здесь, — ткнул дрожащим от волнения пальцем на расстеленные перед ученым чертежи, — должен быть свободный проход. Я работал на поверхности и ни разу не спускался в эти помещения. Я ударился о бетонную стену, когда до него дошел. — Об этом красноречиво говорила большая распухшая шишка на лбу. — Мне пришлось развернуться и искать другой проход…
— То есть, чертежи не соответствуют действительности?
Работник поморщился:
— Позвольте мне договорить, — и продолжает дальше: — Я пошел по другому коридору и заплутал еще больше. Да еще этот чертов фонарик сел!.. Я не знаю, сколько времени прошло, но я отыскал нужное помещение, нащупал задвижку и повернул ее. Я последовал вашему совету, уважаемый… э-э-э…
